Путешествие цесаревича николая на восток. События и мифы. Иокоско. Бронзовый колоссальный Будда и сидящие на нем Цесаревич и офицеры эскадры

В эти дни Петропавловск может отмечать дату, о которой в советское время лет не принято было вспоминать. В конце июля 1891 года, ровно 125 лет назад, в Северо-Казахстанской области, тогда в Степном краю, побывал наследник престола цесаревич Николай Александрович, будущий император Николай Второй, последний из династии Романовых.

Все русские наследники российского престола, начиная от Павла I и до Александра III, завершив курс наук, отправлялись в путешествие. Чаще всего их было два: большое – по России, чуть поменьше – по Европе. Сын Александра III, Николай совместил эти оба типа, да еще прибавил морское — .

Поводом для почти кругосветного странствия цесаревича послужило событие, изменившее судьбу всей Сибири и нашего города в частности. В конце XIX века император Александр III принял историческое решение: начать строительство Транссибирской магистрали, самой длинной в мире железной дороги. Наблюдать за грандиозной стройкой и выполнением намеченного плана он поручил сыну, поэтому именно он должен был после завершения морской части путешествия заложить первый камень и отвезти первую тачку грунта в будущую насыпь Транссиба. Чтобы маршрут не повторялся, придумали совместить морское и сухопутное странствие.

Будущий император был хорошо подготовлен к практическому знакомству с зарубежными странами и их правителями. Он получил отличное домашнее образование в объеме гимназического курса. В 1885-1890 годах обучался по особой составленной для него программе, соединявшей курс государственного и экономического отделений юридического факультета университета с курсом Николаевской академии Генерального штаба. К своим 22 годам он уже не раз принимал участие в заседаниях Государственного Совета. Наследников престола, а заодно и их младших братьев основательно готовили к управлению страной. Цесаревич до коронации дослужился до звания полковника и был Атаманом всех казаков.

Как писал личный фотограф наследника В. Д Менделеев (сын великого химика), сопровождавший его в поездке, это был добрый, хорошо воспитанный юноша, которого все спутники полюбили. А свита была огромной. Кроме обслуживающего персонала и моряков корабля «Память Азова», Николая сопровождали руководитель всего путешествия генерал-майор свиты князь Барятинский В.А., а также крупные военные: флигель-адъютант князь Н.Д. Оболенский, князь В.С.Кочубей, Е.Н. Волков. Для описания путешествия к группе был прикомандирован чиновник Министерства внутренних дел князь Э.Э.Ухтомский, знаток Востока. В его распоряжении были фотографы, художники, секретари. Сам наследник вел дневник и писал письма родителям. Газеты всего мира тоже сообщали о пребывании цесаревича в разных странах. Благодаря всему этому мы можем судить о каждом дне путешествия.

Князь Ухтомский подробно описал в прекрасно иллюстрированной книге «Путешествие цесаревича Николая на Восток» главное событие — закладку Транссиба во Владивостоке. В высочайшем рескрипте отца императора на имя наследника было записано: «Повелеваю приступить к постройке сплошной, через всю Сибирь, железной дороги, имеющей цель соединить обильные дары природы сибирских областей с сетью внутренних рельсовых сообщений. Я поручаю вам объявить таковую волю мою по вступлении вновь на Русскую землю…». 19 мая 1891 года — день рождения Транссибирской магистрали, сыгравшей такую большую роль и в развитии Петропавловска. «В двух верстах от Владивостока, было приготовлено место ее закладки. Цесаревич лопатой загрузил тачку землей и провез два десятка метров на место первого километра будущей магистрали и заложил первый камень в память о великой стройке. Но чтобы соединить Владивосток с Москвой, потребовалось неимоверное количество таких тачек», написал Ухтомский, а Менделеев увековечил сей факт на фото.

По Сибири

Цесаревич Николай покинул Владивосток 21 мая 1891 года. Началось двухмесячное сухопутное путешествие цесаревича почти через всю страну. По плану поездки, как почетный атаман всех казаков, цесаревич должен был объехать земли казачьих войск.

Посещение царственными особами российских глубинок было таким величайшим событием, что к нему готовились заранее и продумывали всё до мелочей. О том, что наследник посетит Томск, Омск и некоторые села и станицы Степного края, начальству было известно еще с осени 1890 года. А за три месяца до этого события стали поступать конкретные указания, как лучше организовать встречи высокого гостя.

По извечной российской привычке мыть шею перед приездом гостей, в городах и селах закипела работа: мели улицы, телегами вывозили мусор, белили дома, чинили пристани и дороги, строили лестницы там, где были крутые берега.

Возводились павильоны и триумфальные арки на въезде в города, а кое-где и на выезде или в местах, где будут приветствовать гостей.

Объекты проектировали лучшие местные или приглашенные архитекторы. Возводились помпезные сооружения за счет казны и пожертвований местных богачей, которым и без того пришлось изрядно потратиться на подарки, благоустройство и приёмы гостей.

Сколько денег – такая и арка. Где-то из кирпича или камня, а где-то – из дерева. У нас в Петропавловске тоже была установлена арка, недорогая, деревянная, примерно там, где сейчас вход в центральный парк на улице Конституции Казахстана (тогда Вознесенский проспект). Сохранилась открытка, где изображено это торжественное сооружение на фоне … лужи и бродячей коровы. Правда, открытка более поздняя. Иначе «перед фотосессией» корову прогнали бы, а лужу засыпали.

В Омске построили три арки. На самой монументальной начертали: «От Сибирских казаков», то есть от петропавловских тоже. Наши ведь тоже собирали деньги на прием гостей!

С 21 мая 1891 года, сразу после закладки первого камня во Владивостоке, целых два месяца катились экипажи по разбитым дорогам Сибири и Степного края. Плыли по Амуру и Оби пароходы, скакали на праздник верховые из дальних селений и везли оттуда «дары Сибири». В крупных и маленьких городах зашумели торжества.

Сейчас немного забавно читать роскошную книгу видного востоковеда князя Э.Э. Ухтомского, оформленную прекрасными гравюрами известного художника и писателя Н.Н.Каразина, хорошо знавшего жизнь и историю народов Сибири и Центральной Азии. Коротко об описании путешествия можно сказать: «Какая музыка играла, какой обед нам подавали!»

Конечно, специально созданные комиссии тщательно продумывали все детали, но как-то выходило, что встречи походили друг на друга: хлеб да соль на драгоценных блюдах, молебны прямо под арками или в лучших храмах, военный оркестр или хор школьников. Торжественные обеды с «лучшими людьми». Посещение богоугодных заведений, гимназий и училищ. Выставки «даров природы» и этноаулы, в которых цесаревича поджидали «аборигены» в нарядных национальных костюмах. Народ, конечно, был рад гостям и любопытен. Когда цесаревич плыл на корабле от Томска до Омска, сельский люд, сняв шапки, стоял на берегу, молился или кричал «Ура! Ура! Ура!» В Сургуте даже под проливным дождем тысячные толпы ждали проезда наследника.

На Иртыше крестьяне на лодках пытались приблизиться к кораблю. Но удалось это сделать только одному человеку. Внимание Цесаревича привлек мужчина, показывавший издали… огромного осетра. Николай даже приказал замедлить ход судна, чтобы рыбак смог добраться до парохода и взойти на борт. Невероятно счастливый крестьянин оказался лицом к лицу с наследником российского престола и дрожащими руками передал ему рыбу. Цесаревич сказал «спасибо» и вручил рыбаку две золотые монеты - «детишкам на память».

Цесаревичу вручали и более ценные подарки – он щедро отдаривался. Каждому по чину. Большим чиновникам – дорогие перстни с бриллиантами или золотые браслеты, свои портреты в роскошных рамках. Отличившимся людям попроще – золотые полуимпериалы ценностью 5 рублей. Детишкам – по серебряному рублю. Казакам, блеснувшим выправкой на параде в Омске, – по чарке водки.

Подарков цесаревичу было столько, что в странах Востока их свозили на корабль плотами и катерами, а на суше, в Сибири, везли телегами. Индусы предлагали в дар даже слона! Гости вежливо отказались. В Уральске подарками загрузили отдельный вагон. Описаниям шедевров ювелирного искусства народных промыслов, мехов, скульптур из серебра и драгоценных камней в книге Э.Э.Ухтомского отведены целые страницы текстов. Там есть настоящие экзотические вещи из Египта, Индии, Индонезии, Японии, а также шедевры ювелирного искусства российских и казахских мастеров и ремесленников. Иногда можно прочитать, что они пропали в огне революции или были разворованы, конечно же, большевиками. Отнюдь! Совсем недавно в Петербурге, в одном из дворцов в Царицыно, состоялась выставка подарков цесаревичу во время путешествия. Было показано более 1000 экспонатов. Они хранились в разных музеях страны.

Нас, конечно, в первую очередь интересует пребывание цесаревича в Петропавловске, тогда уездном заштатном городке с двухтысячным населением. К сожалению, встреча была очень короткой — меньше суток. Встреча с официальными лицами, обед, да ночной отдых путешественников – вот и всё. «Во время короткой официальной аудиенции петропавловских дворян и именитых купцов будущий монарх просил их больше помогать в сооружении железной дороги, обратил внимание на улучшение обустройства города, его улиц и дорожной сети». Прошло более века, а заботы те же – благоустройство и благотворительность! Видимо, арка в луже вдохновила гостя на такую речь. Да и дорогу строили немного — немало, а 25 лет.

«Сославшись на жесткий график поездки, цесаревич с небольшой свитой после короткой летней ночи рано утром покинул Петропавловск. Из ворот дома купца Смолина, в котором он размещался на отдых, гости выехали в сопровождении местной казачьей сотни». Это все, что записал секретарь наследника после пребывания в нашем городе.

Однако только этим не ограничилось общение петропавловцев с наследником. Многие казаки приняли участие в подготовке к приёму высоких гостей и в обеспечении их безопасности. В июне 1891 г. было отдано распоряжение по Сибирскому казачьему войску «об отправке в Томск девяти урядников, которые должны были составить постоянный конвой Государя Цесаревича во время его путешествия от Томска до Омска и по Пресногорьковской линии». Конечно, казаки приняли это ответственное поручение как высокое доверие и принялись рьяно выполнять его. Ведь народ, он какой! Он не только кричит «ура» и молится. В Омске, например, огромная толпа бросилась вслед за гостями к губернаторскому дому (ныне это Музей им. Врубеля) и переломала деревья в молоденьком парке. А в одном городке кто-то забыл на дороге сумку. Ее приняли за бомбу и арестовали, на всякий случай, нетрезвого неблагонадежного подданного – самого подозрительного.


Дел у казачьих дозоров было много. Сохранилась инструкция Томского окружного исправника Артоболевского «Сотским и десятским, назначенным для охраны порядка во время проезда Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича князя Николая Александровича летом 1891 года».

«1. Сотский и десятский по требованию начальства должен явиться тотчас же в назначенное ему место, хорошо одетым, при бляхе, иметь верховую лошадь и хорошую сбрую.

1. Поставленный на место, он обязан строго наблюдать, чтобы во время следования экипажей никто не подходил близко к дороге, в особенности к экипажу Его Высочества, по крайней мере, на 50 сажен.
2. Всякого, кто бы он ни был, который ослушается распоряжений сотского или десятского, того отправлять в ближайшее селение….
3. Наблюдать и не допускать никого на дорогу, ни пешего, ни конного. Пьяниц буйствующих без всякого разговора забирать и препровождать в ближайшие деревни…».

Инструкции по встрече наследника поступали в города и станицы по каждой мелочи. Так, контроль за приготовлением помещений в пунктах остановки гостей возлагался на генерал-губернаторов и губернаторов. Они же должны были заботиться об обедах и завтраках для гостей. Блюда готовили придворные повара, но из продуктов, припасенных местными властями. А уж они на гостях и на деньгах купцов-благодетелей не экономили. Хотя было и такое странное указание: «в пунктах кратковременных остановок достаточно иметь чёрный хлеб, яйца, молоко, квас, а также сельтерскую и содовую воду». Очень скромно! Но кто же мог опуститься до угощения будущего царя только черным хлебом и квасом, когда так много даров природы!

Трудно даже представить себе, сколько нужно было запасти продуктов для званого обеда в Омске на 350 персон. Описание его заняло не одну страницу в книге Э.Э. Ухтомского. И это помимо ежедневных «обедов и завтраков» отнюдь не с квасом и черным хлебом.

Главные торжества с участием петропавловских казаков проходили в Омске. Туда прибывали посланцы из всех станиц Сибирского и Семиреченского войск: станичные атаманы и по два казака или урядника. Это были лучшие служаки, имевшие по 2–3 знака военного отличия. Среди них — ветераны, участники хивинских и кокандских походов, покорители Туркестана. За три дня до прибытия гостей была устроена выставка приготовленных для них подарков.

Торжества в Омске (тогдашней казачьей столице) были особенно пышными. Состоялся смотр казачьих войск и учащихся военного училища, которыми наследник остался очень доволен.

Омские празднества много раз описаны, поэтому остановимся только на том, что касается Петропавловска и Горькой линии.

Наследник в казахском ауле

Да-да! В 15 верстах от города, на берегу Иртыша, был устроен казахский аул из 20 войлочных юрт и нескольких беседок.

Газета «Степной край» тогда писала: «Наследник прибыл по Иртышу на корабле «Святитель Николай». Представители казахской Степи встречали наследника у причала. Самые уважаемые аксакалы вручили ему золоченое блюдо, на котором среди изображений байги, ловли лошадей, летовок и зимовок, бытовых сценок располагались инициалы гостя – «Н.А.» — и гербы трёх областей. На блюде была установлена золотая чаша-юрта, наполненная кумысом, прикрытая серебряною крышкой – шаныраком. Представители дунган и таранчей преподнесли на блюде из китайского фарфора хлеб, соль, индийскую парчу и адрес… Две самые почетные группы стояли справа от трапа. Левую шеренгу составляли только казахи: чиновники, студенты учебных заведений, гимназисты, люди разных сословий».

Вот какие павильоны-юрты оформили жители Петропавловска и уезда.

«Государь Цесаревич удостоил посещением научный и учебный отделы выставки в киргизском ауле… Петропавловский уезд представляла юрта на тему «Степная охота»… Эта прекрасная большая юрта превосходила многие другие с очень хорошо и прочно сделанным и окрашенным деревянным остовом. С одной стороны, правой, она была увешана по стене разною богатою киргизскою одеждою и обставлена старинною посудою для кумыза (так в тексте), сделанною из березового корня. С другой, левой, стороны были представлены предметы и способы киргизской охоты. Тут висели шкуры зверей, за которыми охотятся киргизы обширного Степного генерал-губернаторства: шкуры барсов, рысей, лисиц, архаров, маралов, волков и прочих зверей совершенно закрывали левую половину стен этой юрты. Кроме того, здесь находились живая молодая лисица и молодая антилопа, сайга (по-киргизски киик, или буконэ). Последняя особенно интересна, потому что сайга редко переносит неволю, а этот маленький экземпляр уже охотно щиплет траву, так что есть вероятие вырастить его. Как способы охоты были представлены беркуты с колпачками, ястребы, фитильные и другие ружья и капканы киргизской работы. В этой же юрте было отведено место киргизке с ткацким станком, занятой тканьем армячины, и узорщику, занятому нарезками из сукон и материй для украшения кошем (тюс-кийз) юрт, тесем и проч.».

«Государь Цесаревич изволил осматривать модель фермы Петропавловской сельскохозяйственной школы, изготовленную учениками этой школы».

Как и журналист конца XIX века, не могу не отметить еще пару юрт. Вот упоминается отец Чокана Валиханова: «Чингиз Валиханов – хозяин шестой юрты – собрал музыкантов, певцов, поэтов. Звучали кюи на домбре и кобузе, экспромтом возникали оды в честь гостей». «В седьмой, бедняцкой юрте, все соответствовало быту пастухов-кочевников. Закопченный войлок, кизяк, чайник, кувшин, чугунок. Еда самая простая: коже из жареной пшеницы, кирпичный чай в заварочном чайнике». Конечно же, почти у каждой юрты гостей встречали «прекрасные кыргызки в красочных национальных костюмах и в высоких головных уборах с перьями».

В некотором отдалении от юрт возвели легкие летние помещения, тоже из войлока, в которых собирались казахи со всей Степи. Здесь показывали свое искусство певцы-импровизаторы, борцы и лекари-бахсы. Горели костры, готовились степные блюда, паслись овцы.

Гостю и его свите, расположившимся в беседке, показали перекочевку казахского аула. Вначале проследовал аул молодой семьи. На переднем верблюде красовался так называемый «карагул», украшенный колокольчиками и фазаньими перьями. Лошади — лучших пород, одежда аульчан украшена узорами, звучали песни. За богатым «кешем» следовал бедный «кеш» на двух арбах. Двухколесные скрипучие повозки тянули быки и коровы. На быках восседали и сами перекочевщики.

И опять вручались подарки. Цесаревич дарил отличившимся организаторам «драгоценные перстни и серебряные вещи». Хозяева юрт – седла, разные богато украшенные серебром предметы упряжи и… «богато отделанную деревянную кровать для юрты».

«В пять вечера наследник и его свита отбыли в Омск под громкие крики «Ура!». Тут же опустел и казахский аул. Мужчины помчались следом на лошадях. Предстояли грандиозные бега на ипподроме и награждение победителей».

По Пресногорьковской линии

Визит в Омск был окончен 16 (по новому стилю 29-го) июля. Вечером, сразу после закладки и освящения Кафедрального собора, под колокольный звон престолонаследник покинул казачью столицу.

Путешественники отправились далее по Сибирской линии. Цитируем Э.Э. Ухтомского. «Николай Александрович выехал на Пресногорьковскую линию, где имел продолжительные остановки в поселке Покровском, станице Полуденной, поселке Становском, станице Пресногорьковской, поселке Лебяжьем, затем Петропавловске и поселке Новорыбинском». Не будем уточнять, где тут станицы, где поселки. Автор книги «Путешествие Наследника…» с восторгом описывает казаков станиц Новорыбинской, Кабаньей, Пресновской и Пресногорьковской, но слегка путает их порядок на линии и немного искажает названия. Сколько таких селений встречалось ему от самого Тихого океана!

Путники устали. Цесаревич везде держался великолепно, выглядел бодро, но в письме к матери однажды пожаловался, что устал от пыли и тряски на плохих дорогах, а постоянные встречи с местными жителями не оставляют времени даже для писем домой и для записей в дневнике, который он вёл с 13 лет. Но служба есть служба. Приходилось отвечать на приветствия, присутствовать на молебнах и парадах, благодарить за службу старых казаков-льготников, участников туркестанских походов, восхищаться детьми. И даже говорить комплименты дамам, жёнам омских и петропавловских чиновников. Кое-кто из них не только принимал участие в званых обедах, но и сопровождал мужей в поездке по линии.

В своем Дневнике цесаревич все-таки записал:
«19 июля пятница.…после кофе простился с этими дамами и отличным свежим утром поехал в путь – дороженьку…. Завтракал в поселке Новорыбинском, где казаки вместе с хлебом – солью поднесли мне серебряную фигуру одного из отличившихся урядников в Кокандской экспедиции. Тут же с почетным караулом стоял взвод казачат самаго мелкага калибра при значке с надписью; они меня конвоировали молодцами до следующей станицы Пресновской, а 13 летний мальчик со значком пожелал проводить меня до границы войска: он на двух лошадях проскакал расстояние в 108 верст до моего ночлега в станице Пресногорьковской, куда я приехал в 9 часов вечера в сопровождении. По случаю последняго дня моего пребывания в Сибирском войске в этой станице было приготовлено угощение населению и вечером иллюминация. Остановился в хорошем каменном доме одного казака: у подъезда стояло два почетных караула: от полусотни льготных и георгиевских кавалеров 1 отдела. Обедал в 9 1\2 часа. Уехал в 8 часов, до самой границы меня провожала вчерашняя ватага и казачат со значком. На границе была построена Арка и столб. За ними начиналась Оренбургская губерния».

Историк сибирского казачества и главный сценарист торжеств в Омске и на Сибирской линии Г.Е Катанаев тоже записал: «В Кабановской к конвойному взводу взрослых казаков присоединились ученики местной школы на лошадях своего попечителя, казака Акима Фёдорова. Казачата (возраст 9 –14 лет) сопровождали коляску от поселка Новорыбинский до станицы Пресногорьковской. А мальчик со значком в руке, Павел Бородавкин, который возглавлял эту полусотню и проводил высокого гостя далее, до границы с Оренбургскими казаками… Выносливость, выправка и мастерство верховой езды мальчика так восхитили высокого гостя, что он наградил его золотыми часами». Другие казачата получили от наследника по серебряному рублю. Конвойным казакам были пожалованы серебряные часы.

И немного местной экзотики: «Кроме конвойных взводов, с половины дороги приняли участие в сопровождении Его Высочества наездницы - киргизки в своих национальных костюмах. Замечательно красивую картину представляли эти степные амазонки».

Менее прекрасную картину составляли зеваки, мчавшиеся за путниками кто на чем: бабы на телегах, неорганизованные казачата и мужики верхом на лошадях пылили по обочинам дороги, стараясь догнать и обогнать диковинных путников. Без защиты конвоя быть бы беде.

Торжества в станицах прошли достойно. В Пресногорьковскую цесаревич прибыл с небольшим опозданием. Но там все спокойно и чинно ждали гостей. Когда в 8 часов вечера они, наконец, приехали, их встретили согласно этикету. Когда стемнело, площадь перед домом, где остановился цесаревич, осветилась сотнями разноцветных фонарей. Сияли вензеля и транспаранты с инициалами цесаревича. В специально построенных беседках, украшенных гирляндами, началось угощение народа чаем с печеньем, сластями, пивом и медом. Всюду слышен был говор, веселье. Звучали тосты за здоровье наследника и его родителей – в ответ раздавались перекаты «ура!».

Гости еще не окончили обед, как станичники собрались в кружок и затянули свои родные напевы. Казáчки стали водить хоровод. Кто-то отхватывал «казачкá» под скрипку с бандурой и трензелем.

Все участники тех давних событий, и дети, и взрослые, вошли в историю сибирского казачества, написанную Г.Е. Катанаевым. Он сфотографировал станицы, посещенные будущим царем, их жителей, конвойный взвод казачат и мальчика — знаменщика. Эти фотографии Георгия Ефремовича по сей день хранятся в фондах Омского музея. Их публикуют и охотно ставят форумчане на разные сайты о казаках и городах Сибирской линии. Особенно много на фото казаков, казачек и казачат из станицы Новорыбинской. По ним можно судить о жизни и занятиях предков наших земляков.

Почем путешествие?

Путешествие цесаревич совершал в трудное время. 1890 и 91 годы были тяжелыми для станиц. Засуха. Неурожай. Эта беда почти каждые пять лет обрушивалась на страну. Но Г.Е. Катанаев отметил: «…несмотря на полный неурожай хлеба и трав подряд два года, казаки, призванные со льготы на службу, на сборы не потребовали ни одной копейки от войска и везде представились Августейшему Атаману вполне исправно снаряженными. Пресновская и Пресногорьковская станичные поселения немногим уступали Новорыбинке – здесь так же казаки не жалели средств на украшения своих домов флагами, вензелями и щитами. В Пресногорьковске сотник Д.С. Калачёв с нижними чинами выстроил две арки и красиво декорировал площадь перед домом Кладенова».

Зачем такие затраты, казалось бы, на развлечение цесаревича и его огромной свиты? Иркутские историки подсчитали, что затраты на торжества в Верхнеудинске составили более половины годового бюджета города. И это еще без пожертвований, которые были почти такими же. Наверное, в других городах истратили не меньше. Но не все деньги шли на увеселения. «По разрешению наследника, из выделенных на торжества 27 тысяч рублей на Уральской линии было сформировано 3 льготных полка (три батареи и 300 казачат-малолеток, вооружённых шашками малого размера, специально заказанными на златоустовском заводе). Из этой же суммы были сделаны расходы по формированию конвойных команд, почётных караулов и ординарцев. На обмундирование всем офицерам было выдано по 100 рублей». Так что, не все средства тратились на «обеды, ужины и балы». А разве можно выразить в деньгах воспитательное значение поездки! Мы-то знаем, что скоро грянут самые страшные войны ХХ столетия, на которых казаки проявят чудеса героизма.

Как сказано выше, путешествие было не прогулкой, а дипломатической акцией. Россия ещё тогда повернулась лицом к странам Востока и надеялась на политическое и экономическое сотрудничество именно с ними, а не только с Европой.

Важно было и знакомство будущего царя со страной. Не зря же сейчас пишут, что он так много сделал для России, что советские историки всегда сравнивали экономические достижения СССР с предвоенным 1913 годом. Кроме того, Николай Александрович в каждом городе делал пожертвования в пользу училищ, детских приютов, больниц, церквей.

Подарки, полученные и купленные им в поездке, зачастую и ныне являются гордостью многих музеев и украшением этнографических выставок.

И последнее. Мы уже хорошо знаем, к чему приводит история, написанная в угоду власти, и какие битвы происходят сейчас в некоторых бывших братских республиках и странах, где лихо пересматривают прошлое.

Почему-то французы каждый год, не боясь никаких обвинений, отмечают День взятия Бастилии и не требуют разрушить Стену коммунаров, хотя во время своих революций они натворили дел пострашнее, чем революционеры в любой другой стране. Они учатся на своих ошибках, а не вырывают страницы из лучшего учебника всех времен – учебника истории.

*На превью записи: Группа офицеров, сопровождавших Николая от Омска через Петропавловск и Пресногорьковскую до границы с Оренбургской губернией

В 3-х томах, 6-ти частях. Санкт-Петербург, Лейпциг, издание Ф.А. Брокгауза,1893-1897. Автор-издатель князь Э.Э. Ухтомский. (По рисункам Н. Н. Каразина и фотографическим снимкам.) Т.1. Путешествие Государя Императора Николая II по Египту и Индии. (В 1890-1891 г.) 242, 230, 228 с. с иллюстрациями, 2 л. портреты. Т.2. Путешествие Государя Императора Николая II на Дальний Восток и по Сибири (В 1891 г.) 247, LXX, 160, 255 с. с иллюстрациями. Т.З. Путешествие Государя Императора Николая II на Дальний Восток и по Сибири (В 1891 г.) LXIX, 160, 255 с. с иллюстрациями. В трёх издательских синих цельнокожаных переплётах по рисункам Н.Н. Каразина с вытисненными на верхней крышке переплёта надписью «На Восток» и великокняжеским вензелем. Тройной золотой обрез. Золочёная узорчатая дублюра. 38,5x29,5 см.

Путешествие в восточные страны – сюжет экзотический и вместе с тем очень знакомый для большинства современных россиян, каждый год отправляющихся в Египет, Турцию, Индию, Китай и Таиланд. А если это путешествие совершено 120 лет назад и не совсем обычным туристом, а цесаревичем Николаем Александровичем, в будущем последним русским императором? Каким же рисуется образ «таинственного и роскошного Востока» молодому наследнику 20 лет отроду и его спутникам? Что считалось интересным, ценным и типичным в многообразии сувениров и в экзотических восточных развлечениях (охота, баядерки, гейши и т. п.), предлагаемых европейским туристам в восточных странах в конце XIX века? Восток «свой» и Восток «чужой»: Османская империя – Египет; Британская империя – Аден, Индия, Цейлон; французские владения в Индокитае и древние восточные империи – Китай и Япония. Впечатляющая панорама «нашей Азии», как именовали ее современники. Пересекая ее просторы от Тихоокеанского побережья до Урала, цесаревич увидел свой народ: казаков, жителей городов, крестьян и представителей сибирских этносов. Длившееся 300 дней путешествие цесаревича было беспрецедентным. Для современников в России и за рубежом была очевидна политическая и символическая важность его направленности на Восток: «в ту сторону, куда лежит историческая дорога, по которой продвигается русский народ», как писал историограф путешествия князь Э. Э. Ухтомский. «Император Александр III хотел показать всему цивилизованному миру, что такое Восток для России и что такое Россия, как часть Востока, в эпоху Его правления, и задуматься о «вечном» для нас вопросе – с кем и куда мы идем? И что такое особый путь России?»

Когда наследнику российского престола цесаревичу Николаю Александровичу, будущему Императору Николаю II, 6 мая 1984 г. исполнилось 16 лет, он поступает на действительную военную службу и принимает присягу. В этом возрасте он имеет звание поручика. Годом позже он заканчивает среднее образование и приступает к изучению ряда дисциплин, предусмотренных программами Академии Генерального штаба и двух факультетов университета – юридического и экономического. Получение высшего образования заняло у цесаревича еще пять лет. Занимался Цесаревич Николай много. К пятнадцати годам Он имел более 30 уроков в неделю, не считая ежедневных часов самоподготовки. В процессе обучения наставники не могли ставить ему оценки за успеваемость и не задавали вопросов с целью проверки знаний, но в целом их впечатление было благоприятным. Николай отличался усидчивостью, педантизмом и врожденной аккуратностью. Он всегда внимательно слушал и был очень исполнителен. …Наследник, как и все дети Александра III, обладал прекрасной памятью. Легко запоминал услышанное или прочитанное. Ему хватало мимолетной встречи с человеком (а таких встреч в его жизни были тысячи), чтобы запомнить не только имя и отчество собеседника, но и его возраст, происхождение и служебный стаж. Вторую половину всех дисциплин занимали военные науки. Для приобретения практических навыков цесаревич Николай провел два лагерных сбора в Преображенском полку: первый год исполнял обязанности взводного командира, а второй – ротного командира.

Следующие два летних лагерных сбора он провел в Лейб-гвардии Гусарском полку, приобщаясь к кавалерийской службе – вначале младшим офицером, а затем – командиром эскадрона. И, наконец, наследник проводит один лагерный сбор в рядах артиллерии. В 19 лет он получил чин штабс-капитана, в 23 года – капитана. По свидетельству современников, Николая любили в гвардейских полках, отмечая удивительную ровность и доброжелательность в отношениях с товарищами-офицерами, независимо от чинов и званий. Цесаревич не относился к числу тех, кого пугали тяготы походной жизни. Был вынослив, крепок, неприхотлив в быту и по-настоящему любил армию. Военная карьера Николая достигла своей вершины 6 августа 1892 года, когда Он был произведен в полковники. Из-за преждевременной кончины Александра III Николаю не суждено было стать генералом российской армии, которыми были все его предшественники на Престоле и большинство Великих князей. Императоры не присваивали воинских званий самим себе. Но генеральские звания ему были присвоены в армиях союзников. Военная служба цесаревичу пришлась по сердцу. Почти каждый день заканчивался попойкой офицеров полка. Есть такая запись в дневнике от 31 июля 1890 года: “Вчера выпили 125 бутылок шампанского”. Порой доходило до того, что Николай опаздывал к началу полковых мероприятий на следующий день. С этого времени он старался не пропускать встреч в офицерских собраниях, но пьяницей не стал. По укоренившейся традиции, все русские наследники, начиная от Павла I и до Александра III, завершив курс наук, отправлялись в путешествие. Чаще всего путешествий было два: большое – по России, чуть поменьше – по Европе. На этот раз для Николая планировалось совершенно необычное, грандиозное, морское и сухопутное турне, которое объединило оба путешествия.

Причем та, и другая части путешествия должны были проходить по территории, где раньше не бывал ни один цесаревич, исключая только последнюю часть пути. Путешествие готовилось тщательно, так как ему придавалось большое государственное значение. Александр III решил основать Великую Сибирскую железную дорогу и наследник Николай Александрович должен был лично присутствовать при начале строительства во Владивостоке и свезти первую тачку грунта для насыпи железнодорожного пути. Ну и помимо познавательных целей Николай также должен был пообщаться и установить личные отношения с царствующими особами государств по маршруту путешествия. В общем, на мир посмотреть и себя показать. Матушка-императрица Мария Федоровна преследовала и другую цель – проветрить мозги наследнику от слишком пылкой страсти к балерине Матильде Кшесинской. Николая сопровождали руководитель всего путешествия генерал-майор свиты князь Барятинский В.А., а также флигель-адьютант князь Н.Д. Оболенский (лейб-гвардии Конный полк), князь В.С.Кочубей (Кавалергардский Его Высочества полк), Е.Н. Волков (лейб-гвардии Гусарский Е. В. полк). Для написания книги о путешествии был прикомандирован чиновник Министерства внутренних дел князь Ухтомский Э.Э. 23 октября 1890 г. Цесаревич Николай и пять его спутников отправились в длительное путешествие. В Вене он побывал в резиденции Габсбургов, в Венской опере и оттуда отправился в Триест – город и порт, принадлежащий Австрии, но расположенный на берегу Адриатического моря в Италии. Там его ждали три русских корабля – фрегаты «Память Азова», «Владимир Мономах» и канонерская лодка «Запорожец», а также брат, 18-летний мичман Георг, который продолжил с ним путешествие дальше. Из Триеста 26 октября 1890 г. наследник поднялся на борт фрегата «Память Азова» и морским путем проследовал в Грецию. Там к нему присоединился кузен, принц греческий Георгий и в начале октября русская эскадра отправилась к берегам Африки, в Египет, в Александрию, где путешественники сделали остановку.

В то время как корабли шли по Суэцкому каналу, цесаревич со своей свитой совершил поездку по Нилу до современного Асуана и обратно, осматривая памятники Древнего Египта. От Суэца русские корабли через Аден последовали в Индию, куда прибыли 11 декабря в Бомбей. Здесь наследник со своими спутниками сошли на берег и в период с 11 по 31 декабря 1890 г. совершили длительный сухопутный поход по Индии по маршруту: Бомбей, Агра, Лахор, Амритсар, Бенарес, Калькутта, Бомбей, Мадрас, Коломбо (Цейлон). Они встречались с местными правителями – раджами, охотились, осматривали достопримечательности, приобретали сувениры и получали подарки. Покинув Цейлон 31 января, «Память Азова» с «Владимиром Мономахом» через Сингапур и Батавию (о. Ява) следуют до Бангкока. Там цесаревич Николай в течение недели является гостем сиамского (таиландского) короля Рамы V Чулалонгкорна. Наследнику был оказан исключительно теплый прием, он был награжден высшим сиамским орденом, получил от короля личные подарки. Попрощавшись с гостеприимным королем, Николай Александрович 13 марта последовал в Нанкин. Из этого города он совершает путешествие по реке Янцзы на пароходе Русского добровольческого флота «Владивосток» до города Ханькоу, где находился крупный завод по производству чая, принадлежащий русскому торговому дому «Токмаков, Молотков и Компания» 15 апреля 1891 г. в сопровождении 6-ти кораблей русского флота Николай Александрович прибыл в Японию. Была организована радушная встреча высокого гостя, на которую прибыл принц Арисугава-но-мия Тарухитэ. Однако визит Николая Александровича вызвал и большое беспокойство, тревогу среди японского населения.

Далеко не все в Японии с удовольствием наблюдали за усилением России на Дальнем Востоке. Посещение Японии началось с г.Нагасаки, где Николай со спутниками пробыл 9 дней. Цесаревич инкогнито знакомился с городом и вместе с офицерами эскадры неоднократно бывал в пригороде Нагасаки Инасамура или Инасу, которую называли русской деревней. Здесь в 1870-е годы проживали некоторое время около 600 моряков с потерпевшего крушение фрегата “Аскольд”. Именно тогда здесь возникли русско-японские семьи, а также русское кладбище. Поэтому местное население доброжелательно относилось к русским, а местные торговцы были рады им.

Как упоминает Э. Э. Ухтомский, здесь было питейное заведение с символическим названием “Кабак Кронштадт”. 23 апреля русская эскадра покинула Нагасаки и 27 апреля прибыла в порт Кобэ. В тот же день наследник с сопровождающими лицами отправляется в Киото, где они останавливаются в отеле “Токива”. В этот же день у гостиницы собралась толпа и раздавались враждебные выкрики. В русскую дипломатическую миссию поступил документ угрожающего характера, подписанный кровью. 29 апреля Николай с принцем Георгом в сопровождении принца Арисугава-но-мия отправились на колясках, которые везли рикши, из Киото в город Оцу. Там они посетили почитаемый японцами храм Миидэра, любовались красотами озера Бива, посетили базар, где Николай приобрел много мелочей сувенирного характера, многие из которых легко отождествляются с предметами, представленными на выставке.

Возвращаясь обратно в Киото, длинная процессия из 40-ка джин-рикш медленно двигалась по улице, запруженной народом. В это время полицейский по имени Цуда Сандзо, который отвечал за порядок и находился в толпе кланяющихся горожан, выхватив самурайский меч, дважды ударил Николая по голове. От смерти его спас греческий принц Георг, сопровождавший цесаревича, отбивший тростью очередной удар. Подбежавшие рикши скрутили покушавшегося, причем один из них мечом полицейского привел Сандзо в бесчувственное состояние, что позволило начальнику охраны русской свиты связать преступника. Николай был быстро доставлен в близлежащий дом владельца галантерейного магазина, где ему подготовили постель. Однако Николай отказался в неё ложиться и после перевязки сел у входа в магазин, спокойно куря. По словам Э.Э.Ухтомского, первыми словами цесаревича были: “Это ничего, только бы японцы не подумали, что это происшествие может что либо изменить мои чувства к ним и признательность мою за их радушие”. Затем под охраной наследника препроводили в здание префектуры г. Оцу, где ему оказали квалифицированную медицинскую помощь. Несколько часов спустя его незаметно отвезли в Киото. 30 апреля туда прибыл сам император Мэйдзи, чтобы навестить цесаревича. Эта встреча состоялась утром 1 мая, причем император предлагает направить в Россию специальную делегацию с извинениями за инцидент во главе с принцем Арисугава-номия, но цесаревич отказывался от этого.

4 мая пришла срочная телеграмма от Александра III с приказом срочно отбыть во Владивосток. До отплытия “Память Азова” посещали депутации с подарками и адресами соболезнования от жителей различных городов Японии. 6 мая на фрегат были приглашены рикши, помогшие задержать нападавшего и которым наследник был обязан жизнью. Николай лично наградил их орденами св. Анны, кроме того, каждый из них получил в награду единовременно 1500 долларов и им была назначена пенсия в 500 долларов в год. 6 мая Николаю исполнилось 23 года. В связи с этим он получил подарки от императорской четы и жителей г. Осака. Император подарил ему живописный свиток, а императрица – книжную полку-сёдана из черного лака (она присутствовала на выставке 1893-1894 гг., но местонахождение её в настоящее время неизвестно.). В день отплытия состоялась последняя встреча цесаревича с императором Мэйдзи на “Памяти Азова”. Во время этой последней встречи и был поднесен Николаю ковер “Инуомоно”. Отплыв из Кобэ 7 мая, цесаревич 11 мая прибывает во Владивосток. Именно здесь начинается главная государственная задача деятельности наследника – начало строительства Великой Сибирской железной дороги. Наконец наступил торжественный день – 19 мая, воскресенье. С раннего утра горожане поспешили за город к месту закладки земляных работ.

Здесь был уже сооружен специальный павильон. По левую сторону от него устроена небольшая платформа, у которой стояли локомотив и вагон, украшенные флагами и зеленью. В 10 ч. прибыли наследник престола, сопровождавший его и поездке греческий принц Георг, приамурский генерал-губернатор барон А. Корф, губернатор Приморской области генерал- майор П. Унтербергер, командир порта контр-адмирал П. Николаев, комендант крепости генерал-майор Ю. Аккерман, начальник эскадры вице-адмирал П. Назимов, начальник штаба Приамурского военного округа генерал-майор Л. Юнаков, лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады генерал-майор Д. Арсеньев, начальник Окружного инженерного управления генерал-майор К. Геммельман, начальник войск на о. Сахалин генерал-майор В. Конопович. Наследник и сопровождающие его лица были встречены салютом батарей крепости и эскадры. У павильона были подготовлены тачка и лопата. Николай Александрович собственноручно наложил землю и отвез ее на полотно будущей дороги. Затем они заняли места в вагоне, и поезд медленно двинулся к городу. По свежей насыпи он двигался медленно и тысячи людей шли рядом. По прибытии в город к строящемуся вокзалу Николай Александрович заложил в камень серебряную доску, свидетельствовавшую о том, что 19 мая 1891 г. началось сооружение Великого Сибирского пути. 20 мая Николай торжественно попрощался с экипажем “Памяти Азова” и со всеми кораблями и 21 мая он покинул Владивосток, отправляясь через Сибирь в Петербург, куда он прибыл 4 августа 1891 года. За время путешествия было пройдено 51 000 верст, из них 15 000 – по железной дороге, 5 000 – в экипаже, 9 100 – по рекам, 21 900 – по морям. Это сейчас поездом можно добраться от Москвы до Владивостока за неделю, а тогда на обратную дорогу у цесаревича ушло около двух месяцев. Путь по России пролегал через Хабаровку (будущий Хабаровск), Благовещенск, Нерчинск, Читу, Иркутск, Томск, Тобольск, Сургут, Омск, Оренбург и занял около двух месяцев. По традиции того времени в каждом населенном пункте, в котором наследник российского престола останавливался хотя бы на несколько часов, сооружались триумфальные арки. Чаще всего – из дерева. Это путешествие наследника было достойно увековечено в истории во многом благодаря Э.Э.Ухтомскому, который был включен в свиту Николая Александровича за несколько дней до отъезда. Первый том его сочинения под названием “Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича.1890-1891” вышел в свет в 1893 году; второй и третий тома – в 1895 и 1897 гг. Сразу же после выхода в свет “Путешествие” было издано на английском, немецком и французском языках. Прекрасный литературный язык книги сочетался с интереснейшими сведений по истории, быту, религии многих восточных народов. Недаром Ухтомский после возвращения их путешествия был избран членом Русского географического общества. Немало успеху книги способствовали многочисленные иллюстрации (свыше 700 шт.) Н.Н. Каразина – художника, писателя-этнографа, путешественника. В составе команды фрегата “Память Азова” находился В.Д. Менделеев, сын известного химика, фотограф-любитель. Именно он сумел составить своеобразную фотографическую летопись путешествия. В Российской национальной библиотеке хранится уникальная коллекция, включающая свыше 200 снимков, созданных во время плавания русской эскадры на Восток.

Девятимесячное путешествие по восточным странам и восточным областям России, в которое отправил император Александр III наследника великого князя Николая Александровича, давало возможность завершить его образование, установить дипломатические связи с правящими династиями, укрепить контакты между Россией и другими странами. Фрегат «Память Азова», на котором шел цесаревич, постоянно сопровождала эскадра кораблей русского военно-морского флота. Маршрут включал в себя Грецию, где царствовал брат императрицы Марии Федоровны Георг, присоединившийся к путешественникам; Египет, Индию, Китай. Японию. Оттуда путь лежал через Сибирь, начиная от морской крепости Владивосток. По дороге цесаревича ожидали триумфальные ворота и пышные встречи, охота на слонов и тигров, сказочные иллюминации, громы салютов из пушек, впечатления от тысячелетних памятников. В течение недели великий князь был гостем сиамского короля Рамы V Чулалонгкорна. Цесаревичу был оказан великолепный прием, он был награжден высшим сиамским орденом. Позднее, в 1897 году, Чулалонгкорн посетил Санкт-Петербург, а один из его сыновей получил образование в Пажеском корпусе. Посещение Японии началось с города Нагасаки. Побывали в «русской деревне». Здесь в пригороде г. Нагасаки в 1872 году проживали некоторое время около 600 моряков с потерпевшего крушение русского фрегата «Аскольд», тогда же возникли русско-японские семьи, а также русское кладбище. Японский город Оцу надолго остался в памяти русских. Здесь японский полицейский, находящийся в числе охраны царственного гостя, выхватив самурайский меч, дважды ударил цесаревича по голове. Принц Георг, отбивший своей тростью очередной удар, спас Николая Александровича. Раненый наследник был перевезен на фрегат и уже больше не ступал на японскую землю. Далее предстояло положить закладной камень в строительстве железной дороги, соединившей Дальний Восток с Восточной Сибирью, знакомство с Сибирью и встреча с царской семьей на станции Тосно под Петербургом. Привезенные из путешествия подарки представляли собой египетские древности, золотые украшения, индийские узорчатые ткани, коллекцию оружия, образцы прикладного искусства Китая, Японии. Часть их была передана самим Николаем в музеи Петербурга, часть хранится в Эрмитаже. Участник путешествия и составитель книги князь Э.Э. Ухтомский (1861-1921), ученый, дипломат, путешественник и коллекционер, и ранее бывал на Востоке, посетил многие буддийские монастыри, проехал Монголию до Великой Китайской стены. Прекрасный литературный язык сочинения сочетается с интереснейшими сведениями по истории, быту, религии восточных народов. Книга иллюстрирована многочисленными рисунками Н.Н. Каразина (1842-1908). Это был не только хороший художник, но и писатель, этнограф, путешественник, военный корреспондент. Многие иллюстрированные издания, такие как «Всемирная иллюстрация», «Нива», «Живописное обозрение» и др. помещали на своих страницах его рисунки.

В октябре 1890 года эскадра Великого Князя и наследника цесаревича Николая Александровича, состоявшая из трёх фрегатов, отправилась в девятимесячное заграничное путешествие. Наследнику российского престола предстояло посетить Грецию, Египет, Индию, Сингапур, остров Яву, Китай, Японию и вернуться в Петербург сухим путём через Сибирь. За несколько дней до отъезда в свиту его высочества «для письменных занятий и составления книги о путешествии» был приглашён чиновник департамента иностранных исповеданий князь Эспер Эсперович Ухтомский. Поэт, журналист, социолог, изучавший современное положение буддистов и других иноверцев, он неоднократно бывал на Востоке, в Средней Азии и Сибири. Подготовленное Ухтомским трёхтомное «Путешествие» продемонстрировало разносторонность творческой личности автора. Его монументальный труд - это и детальная хроника пребывания великого князя в той или иной стране, и любопытные естественнонаучные очерки, и рассуждения политического, исторического и этнографического характера. В главе о Японии описывается покушение на цесаревича, совершённое 29 апреля 1891 года в городе Отсу «охранителем безопасности Августейшего Гостя» Тсудой Санцо: «Лишь только джинрикша его высочества проехала мимо, он выскочил из рядов охраны и нанёс удар саблей по голове наследника. Второй удар, могший стать смертельным, отразил вовремя подоспевший греческий принц Георгии, сопровождавший Николая Александровича в путешествии». В религиозно-патриотическом фанатизме преступника Ухтомский усматривал проявление особенностей японского менталитета: «В этом государстве всё представляет собою в данную минуту неожиданный контраст, внутреннее противоречие, сеть загадочных хитросплетений политического характера с целью самозащиты от иностранного вторжения в жизненный туземный строй. Японцы, внезапно вошедшие в круг цивилизованных наций, беспристрастному взору являются чем-то совершенно непонятным по своему коренному стремлению превозносить в затаённейших помыслах и чувствах родную, варварскую на чужой взгляд старину и вместе с тем цепляться за всякие заморские новшества, презирать иностранца в глубине души и всё-таки покорно идти к нему в науку». Охота на слонов, входившая в программу приёма высокого гостя, послужила Ухтомскому очередным поводом для антропологических сопоставлений: «Население Азии вообще не знает утрированно-хищных инстинктов по отношению к тому, что живёт и движется среди него на всевозможных ступенях бытия. Для восточных народов гигантские животные всегда были олицетворением власти царей, рычагами грозной правительственной силы, авторитета и престижа. Казнить преступников, сокрушать врага, являть толпе небородного владыку спокон века считался призванным обученный этому слон». Праздничные обеды и ужины, устроенные в честь экспедиции на обратном пути в Благовещенске, Чите, Нерчинске, Уральске, выявили гастрономические вкусы великого князя. Перечень подававшихся яств, достаточно скромный из-за отсутствия хороших поваров, позволяет современному читателю судить о том, что понималось под «простой здоровой пищей» на исходе XIX века: «Местные продукты, как-то: осетрина, икра, «каймак» (сгущённые топлёные ставки) играли всюду большую роль. Тем не менее уральская хлеб-соль, видимо, пришлась Цесаревичу по вкусу, так как оказалось, что Его Высочество любит простую здоровую пищу». Первый том анналов Ухтомского вышел в 1893 году под названием «Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника. 1890-1891». В 1894 году Николай Александрович стал императором, поэтому для последующих частей книги печатался другой титул: «Путешествие Государя императора Николая II на Дальний Восток и по Сибири». На крышках всех трёх томов вытеснено золотом более краткое название: «Путешествие Наследника Цесаревича на Восток». Иллюстративный материал издания составили многочисленные фотографии и рисунки художника, писателя, этнографа и военного корреспондента Н.Н. Каразина (1842-1902). Помимо трёхтомного, было выпушено ещё двухтомное издание «Путешествия». Оно аналогично оформлено, но отпечатано на другой бумаге, с другими форзацами и без тройного золотого обреза.

Ухтомский, Эспер Эсперович, князь (14 августа 1861, Ораниенбаум - 26 ноября 1921, Детское Село) - дипломат, ориенталист, публицист, поэт, переводчик Российской империи. Известен «востокофильской» позицией в печати и общественной жизни предреволюционной Российской империи. Приближённый Николая II. Род князей Ухтомских - ветвь дома Рюриковичей, включающая в число предков по женской линии Юрия Долгорукого и хана Батыя. Отец будущего дипломата, Эспер Алексеевич (1834 или 1832-1885) - морской офицер, участник обороны Севастополя, кругосветного плавания на корвете «Витязь» и похода И. С. Унковского на фрегате «Аскольд» в Нагасаки, капитан 1 ранга (1870), с 1881 помощник морского агента в Австрии и Италии, один из основателей Товарищества Русского Восточного пароходства, осуществлявшего рейсы в Индию и Китай. Мать Дженни Алексеевна (урожденная Грейг, 1835-1870) была внучкой адмирала эпохи Екатерины II, героя Чесменского сражения С. К. Грейга. Э. Э. Ухтомский окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. Занимался изучением славянской филологии и философии у М. И. Владиславлева и В. С. Соловьева, с которым сложились дружеские и творческие связи. Однокурсник Шаховского, С. Волхонского, Забелло. Именно благодаря В. С. Соловьеву в газете «Русь» И. С. Аксакова появилась первая поэтическая работа Э. Э. Ухтомского, посвященная 100-летию В. А. Жуковского (1883). Во время учебы заинтересовался буддизмом и составил библиографию работ по истории, религии, культуре и искусству народов Центральной, Южной Азии и Дальнего Востока. После окончания университета поступил на службу в Министерство иностранных дел, в департамент духовных дел иностранных исповеданий. В период с 1886 по 1890 гг. был несколько раз командирован в Монголию, Китай, Забайкалье для изучения инородцев-буддистов. Описания поездок публиковал в «Русском Вестнике» и других изданиях. В 1890-1891 годах князь Ухтомский сопровождал цесаревича, будущего Николая II, в его путешествии на Восток на крейсере «Память Азова». После возвращения из путешествия Э. Э. Ухтомский был избран членом Русского географического общества. Свои путевые впечатления и наблюдения он описал в книге «Путешествие на Восток наследника цесаревича». Первый том под названием «Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича. 1890-1891» вышел в свет в 1893 году; второй и третий тома - в 1895 и 1897 гг. уже под названием «Путешествие Государя Императора Николая II на Восток (в 1890-1891)». Успеху книги способствовали текст Э. Э. Ухтомского, содержавший сведения по истории, этнографии и религии народов Востока, и иллюстрации Н. Н. Каразина. Сразу же после выхода в свет «Путешествие» было издано на английском, немецком и французском языках. Ряд его рукописей остался неопубликованным. Коллекция буддийских древностей, собранная Э. Э. Ухтомским, считалась до революции 1917 г. наиболее полным собранием предметов буддизма Восточной Сибири. В 1900 году эта коллекция выставлялась на Всемирной выставке в Париже, где получила золотую медаль, и послужила основным материалом для классического исследования А. Грюнведеля по буддийской мифологии. После реквизирования советским правительством она составила важную часть восточной коллекции Эрмитажа и других музеев Санкт-Петербурга. С конца 1890-х до 1905 князь Ухтомский возглавлял Русско-китайский банк и правление Маньчжурской железной дороги. С 1896 по февраль 1917 года был издателем «Санкт-Петербургских ведомостей». В своей редакторско-публицистической деятельности Э. Э. Ухтомский показал себя приверженцем монархического строя, но вместе с тем дистанцировался от консерватизма «Московских ведомостей» и «Гражданина», горячо защищал начала законности и гуманности, высказывался против административного произвола, отстаивал веротерпимость и местное самоуправление. Санкт-Петербургские Ведомости под его руководством стали важнейшим печатным органом ориентирующейся на линию Витте российской либеральной бюрократии. Здесь в 1890-е годы и начале XX столетия активно печатались друзья Соловьева Д. Н. Цертелев и С. Н. Трубецкой. В 1903-1904 гг. редактором «Санкт-Петербургских ведомостей» являлся А. А. Столыпин. В газете Ухтомского Соловьев выступил 18 ноября 1896 с программной статьей «Мир Востока и Запада», наиболее четко отражавшей его «либерально-имперские» воззрения тех лет. После смерти Соловьева в 1900 Ухтомский стал одним из лидеров Соловьевского общества, регулярно обсуждавшего «наболевшие вопросы иноверия и инородчества», в том числе необходимость уравнения прав и прекращения репрессий в адрес духоборов и молокан, евреев и армян. Во время событий на Дальнем Востоке князь Ухтомский, вообще склонный идеализировать азиатский быт и переносить центр русской исторической жизни в Азию, выступил в брошюре: «К событиям в Китае» и других статьях с идеей союза между Россией и Китаем. «Между Западной Европой и азиатскими народами лежит огромная пропасть, а между русскими и азиатами такой пропасти не существует». «Для Всероссийской державы нет другого исхода: или стать тем, чем она от века призвана быть (мировой силой, сочетающей Запад с Востоком), или бесславно пойти на пути падения, потому что Европа сама по себе нас, в конце концов, подавит внешним превосходством своим, а не нами пробуждённые азиатские народы будут ещё опаснее, чем западные иноплеменники». После революции Э. Э. Ухтомский выехал из Петербурга в Царское Село, где жил уединенно на Средней ул., 34, зарабатывая на жизнь переводами. После смерти сына пишет письмо историку С. Ф. Платонову с просьбой «представить мне возможность устроиться по архивной части, чтобы спасти от уничтожения полузаконченные книги». Согласно удостоверению, выданному в 1920 году, Э. Э. Ухтомский являлся ассистентом-хранителем Дальневосточного отделения Русского музея, научным сотрудником Академии истории материальной культуры, а также сотрудником Пушкинского дома, Музея антропологии и Русского комитета для изучения Азии. С. М. Волконский писал в мемуарах, что в последние годы Э. Э. Ухтомский «занимался исследованиями по русской истории удельного периода», то есть работал по тематике школы Сергея Фёдоровича Платонова. В международной политикеЭ. Э. Ухтомского некоторые обвиняли в способствовании агрессивной политике России, приведшей к победе Японии в Русско-японской войне: якобы это он приблизил к царю А. М. Безобразова и поддерживал вдохновленную им партию войны, интересы которой привели к отказу от раздела сфер влияния Японии и России в Корее и Маньчжурии), что и стало поводом к войне. В общественной мысли РоссииЭ. Э. Ухтомский примыкал к славянофильской группе, видевшей в опоре на Восток не просто альтернативу доминированию «Запада», но желанное будущее России. Несмотря на отрицание Ухтомским обвинений в панмонголизме, исследователи называют его «первым евразийцем» и т. п. Эта обращенность на Восток вызывала отторжение даже у его учителя Соловьева: для Ухтомского, защитника прав бурятского народа важнейшей для России представлялась задача оградить восточный мир от посягательств колониальных держав и стать гарантом и защитником его интересов. Ухтомский, в отличие от Соловьева, негативно оценил участие России в карательной акции восьми держав в 1900 против боксерского восстания в Китае. В «Трех разговорах» Соловьёв устами одного из персонажей выступил против славянофильства, указывая, что его представители от проповеди «греко-славянской самобытности» переходят к исповеданию «какого-то китаизма, буддизма, тибетизма и всякой индейско-монгольской азиатчины», что может быть критикой увлечения Э. Э. Ухтомского восточной культурой и религией.

Каразин, Николай Николаевич (1842-1908) - русский художник-баталист и писатель, участник Среднеазиатских походов. Внук общественного деятеля, основателя Харьковского университета, Василия Назаровича Каразина и известного русского историка, автора «Деяний Петра Великого» Ивана Ивановича Голикова. Родился в ноябре 1842 г. в слободе Ново-Борисоглебской Богодуховского уезда Харьковской губернии. Бабушка - Александра Васильевна Каразина Каразина, Александра Васильевна (Мухина, Бланкеннагель), отец - Каразин Николай Васильевич. До десяти лет воспитывался в подмосковном имении своей бабушки Каразиной А. В. (прабабушка П. И. Бланкеннагель), располагавшемся рядом с селом Анашкино Звенигородского уезда Московской губернии, затем был определён на учёбу во 2-й Московский кадетский корпус, из которого в 1862 г был выпущен в офицеры в Казанский драгунский полк. С полком Каразин участвовал в усмирении польского мятежа 1863-64 гг. и за отличие в делах близ Порицка и у Волчьего поста был награждён орденом св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». С детства чувствуя большое влечение к живописи, Каразин в 1865 г вышел в отставку с чином штабс-капитана и поступил в Академию художеств, где два года работал под руководством известного баталиста Б. П. Виллевальде. В 1867 г. Каразин покинул академию, чтобы принять участие в походе в Бухару. Определенный вновь на службу поручиком в 5-й Туркестанский линейный батальон, Каразин отправился в Туркестан и, командуя ротой, отличился в боях при аулах Ухум и Хаят, при штурме Чапан-атинских высот под Самаркандом, под Ургутом и при Кара-Тюбе. Николай Николаевич Каразин в 1867-1870 гг.За эти дела Каразин получил орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, чин штабс-капитана и денежную награду. Но особое мужество он проявил в бою на Зерабулакских высотах (2 июня), где, во главе своего полубатальона, по приказу генерала Абрамова, повел наступление и стремительными атаками задержал главные силы бухарцев. В этом упорном и трудном бою Каразину пришлось участвовать в рукопашной схватке, во время которой ударом приклада у него была сломана сабля. Когда, по окончании боя, генерал Кауфман увидел у Каразина в руке только один эфес от сабли, то сказал ему: «Вы испортили свое оружие; хорошо, я пришлю вам другое». На следующий день Каразин получил золотое оружие с надписью «за храбрость». В Туркестане он знакомится с В. В. Верещагиным. В 1870 г. Каразин был переведён в 4-й Туркестанский линейный батальон и в том же году вновь вышел в отставку с чином капитана и мундиром. С этого времени начинается литературная и художественная деятельность Каразина, которой он и посвятил затем всю свою жизнь. Крайне впечатлительный и наблюдательный, Каразин с особым интересом истинного художника присматривался к новой для него природе Средней Азии, к типам и нравам туземцев. Военные походы дали ему возможность близко изучить быт русского солдата. Первые его рисунки, воспроизведенные в политипажах, были помещены во «Всемирной Иллюстрации» за 1871 г. Также Каразин создал первые в России художественные почтовые открытки, изданные Общиной св. Екатерины. В 1874 и 1879 гг. Каразину, как знатоку края, было предложено Русским географическим обществом принять участие в научных экспедициях в Центральной Азии для исследования бассейна Амударьи. За рисунки, которые были приложены к журналам этих экспедиций, Каразину были присуждены высшие награды на географических выставках Парижа и Лондона, он избирается членом Русского географического общества. В сербско-турецкую и русско-турецкую войны 1877-78 гг. Каразин был военным корреспондентом-иллюстратором. Его наброски пером, карандашом и акварелью с натуры, давали яркую картину походной и боевой жизни наших войск на балканском театре военных действий. Эти иллюстрации печатались в лучших заграничных изданиях и доставили Каразину широкую известность. В 80-х гг. XIX в. Каразин, по Высочайшему повелению, был командирован в Туркестан для составления эскизов к картинам, которые ему было поручено написать на темы из похода русских войск в Хиву и Бухару. Результатом этой командировки было создание Каразиным семи больших батальных картин: «Взятие Ташкента», «Вступление русских войск в Самарканд 8 июня 1868 г.» (ГРМ), «Взятие Махрама», «Хивинский поход 1873 года. Переход Туркестанского отряда через мёртвые пески к колодцам Адам-Крылган» (ГРМ), «Первое появление русских войск на Аму-Дарье. Переправа Туркестанского отряда у Шейх-арыка», «Зерабулак» и «Текинская экспедиция 1881 года. Штурм Геок-Тепе» (ГРМ). Однако, не батальными полотнами завоевал себе громкое имя Каразин. Нервный по натуре, живой, подвижный и вечно деятельный, он не любил писать маслом большие картины, которые требуют долгой и усидчивой работы. Свою славу первого в России аквалериста и лучшего рисовальщика-иллюстратора он заслужил своими бесчисленными работами акварелью, карандашом и пером. Обладая богатой творческой фантазией и огромным художественным вкусом, Каразин отличался необыкновенной быстротой и легкостью в работе. Трудоспособность и продуктивность его были изумительны. Мир произведений Каразина - преимущественно восточные окраины империи. Природа Средней Азии и азиатские типы - любимый сюжет его художественных произведений. В акварельной живописи Каразин создал свой особый стиль. Его картины и рисунки можно сразу узнать: сильные световые эффекты, яркие контрасты, особенный несколько мрачный колорит, великолепная композиция и бесконечная фантазия. С особым мастерством Каразин изображал лошадей, в чем с ним мог соперничать только Сверчков. Литературные произведения Каразина составляют 25 томов, многие из них сначала появились в журнале «Дело» 1880-х годов. Большинство его повестей и рассказов посвящено художественному изображению жизни на нашей окраине среднеазиатского востока. Лучшими и наиболее известными из повестей считаются: «На далеких окраинах», «Погоня за наживой», «Двуногий волк», «В камышах» и другие. В них много места уделено и военным событиям из эпохи завоевания туркестанского края. Один из крупнейших романов Каразина - «В пороховом дыму» - посвящен войне за освобождение Сербии. Под редакцией Каразина и с его иллюстрациями появились два издания «Ченслера» Жюля Верна (1875 и 1876); он оформлял книги Н. В. Гоголя, Д. В. Григоровича, Ф. М. Достоевского, Н. А. Некрасова, А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева и многих других. В 1904-1905 гг. П. П. Сойкин издал полное собрание литературных сочинений Н. Н. Каразина, в 1907 г. Каразин избирается членом Академии Художеств. До конца жизни Каразин не порывал связи с военными кругами, с особой любовью вспоминал свою боевую и походную жизнь и, хотя не носил военного мундира, но никогда не расставался со знаками своих боевых отличий. За несколько лет до смерти Каразин за свои заслуги в русской живописи получил почетное звание академика. Умер 19 декабря 1908 г в Гатчине, похоронен на кладбище Александро-Невской лавры.

ПУТЕШЕСТВИЕ НА ВОСТОК

С эпохи Петра Великого, совершившего в 1697 -1698 гг. свое знаменитое "Великое посольство", образовательные путешествия становятся частью подготовки к государственной деятельности членов царствующего дома в России. Именно таким путем достигалось непосредственное сближение с жизнью, появлялся опыт, общения с простым людом для особ правящей династии. Особенно большое значение путешествиям придавалось в России в царствование Николая I , который отправляет в 1837 г. своего сына цесаревича Александра Николаевича в поездку по Европейской России и Сибири по маршруту: Новгород - Тверь - Ярославль - Вятка - Пермь - Екатеринбург - Тюмень - Ялуторовск - Курган - Тобольск и обратно. Это было первое посещение Сибири одним из членов царствующей династии. Великий князь Владимир Александрович в 1868 г. побывав в Оренбурге, Нижне-Уральске, Петропавловске, Омске, Павлодаре, Семипалатинске, Барнауле, Томске, Колывани, Тюмени, Екатеринбурге и Перми. С именем другого великого князя Константина Николаевича связано начало морских путешествий. В 1844 г. он из Архангельска через Копенгаген прошел в Санкт-Петербург, а позднее неоднократно плавал по Балтийскому, Черному и Средиземному морям. В 1866, 1867, 1868 гг. великий князь Алексей Александрович плавает по Атлантическому океану, Черному и Средиземному морям, а в 1870 - 1872 гг. совершает первый долговременный морской поход с посещением США, Кубы, Бразилии, мыса Доброй Надежды, Явы, Сингапура, Гонконга и Японии. Он же был первым из императорских высочеств, прошедшим через всю Сибирь от Владивостока до Урала. В 1886 -1889 гг. большое путешествие проделал великий князь Александр Михайлович, побывав на Тихом и Индийском океанах. В 1890 г. цесаревич Николай Александрович встретился на Цейлоне с великим князями Александром и Сергеем Михайловичами, которые совершали плавание в Индийском океане. Таким образом, путешествие наследника цесаревича Николая Александровича 1890 -1891 гг. можно было бы считать в общем - то заурядным делом, если бы не несколько моментов, которые превратили его в уникальное для русской жизни конца XIX века событие и в крупнейшее военно-дипломатическое действие императора Александра III.
То, что это путешествие совершал законный наследник российского престола, будущий император Николай II, сразу придавало этому мероприятию государственное значение и требовало предварительной дипломатической проработки всего маршрута следования. Сам поход приурочен к завершению наследником 13-летнего курса образования (8 гимназических, 4 университетских и 1 дополнительного года) и рассматривался Александром III в качестве важнейшего этапа в познании наследником как Российской империи, так и сопредельных территорий. В 1890 г. Александр III решил основать Великую Сибирскую железную дорогу и Николай Александрович должен был лично присутствовать при начале строительства в Владивостоке и символически свезя первую тачку грунта для насыпи. А так как Августейшему путешественнику нельзя было проехать одним путем дважды, то было принято решение добраться до Владивостока морским путем - через Египет, Индию и Японию. Это давало наследнику возможность установить личные дипломатические связи с правящими династиями как на Западе, так и на Востоке, а так же укрепить контакты между Россией и другими странами. Так, например, Николай подружился с сопровождавшим его в путешествии греческим принцем Георгом и надолго установил дружеские отношения с королем Сиама Рамой V Чулалонгкорном. В то же время это путешествие стало прекрасной демонстрацией усиления военной мощи России во всем мире и в первую очередь, на Дальнем Востоке. Фрегат "Память Азова", на котором держал свой флаг цесаревич, постоянно сопровождала эскадра кораблей русского военно-морского флота. Все это невольно показывало рост могущества Российской империи. Путешествие началось 23 октября 1890 года (все даты даны по старому стилю), когда наследник после молебна покинул Гатчину и завершилось 4 августа 1891 года его прибытием в Царское Село. За это время им было пройдено 51 000 верст, из них 15 000 - по железной дороге, 5 000 - в экипаже, 9 100 - по рекам, 21 900 - по морям. Вместе с наследником весь путь прошли его адъютанты князь В.С. Кочубей, князь Н.Д. Оболенский, князь В.А. Барятинский, Е.П. Волков, а также контр-адмирал В.Г.Басаргин, доктор В.К. фон Рамбах и художник Н.Н. Гриценко и князь Э.Э. Ухтомский. Маршрут следования пролегал через Псков -Вильну -Варшаву-Вену до Триеста, где началась собственно морская часть путешествия. Там цесаревич взошел на борт фрегата "Память Азова", на котором был поднят его штандарт, спущенный только во Владивостоке.

Крейсер "Память Азова" в пасхальном яйце Фаберже. http://www.liveinternet.ru/users/la_belle_epoque/post73784807/

Официально это был крейсер I класса, но в описании путешествия Э.Э. Ухтомского "Память Азова" назван фрегатом, что стало традицией. Совершая свое первое плавание, "Память Азова" в Триест пришел из Кронштадта, обогнув всю Европу. На борту фрегата находился брат Николая, великий князь Георгий Александрович, который проходил на нем службу в чине мичмана. Георгий сопровождал Николая только до Цейлона, откуда он вынужден был вернутся в связи с ухудшением здоровья обратно с великими князями Александром и Сергеем Михайловичами, которые на яхте "Тамара" плыли на родину. Надо отметить, что весь путь "Память Азова" прошел в сопровождении флагманского крейсера "Владимир Мономах", на котором держал свой флаг контр-адмирал В. Г. Басаргин, а до Суэца вместе с ними шла канонерская лодка "Запорожец". От Адена до Бомбея эскорт осуществлял крейсер " Адмирал Корнилов". А в районе Нанкина к наследнику присоединилась целая эскадра, сопровождавшая его до Владивостока в составе крейсера "Адмирал Нахимов", канонерских лодок "Бобр", "Кореец", "Манджур" и "Джигит" под командованием вице-адмирала П.Н.Назимова.
Из Триеста 26 октября 1890 г. Николай морским путем проследовал в Грецию, где к августейшему путешественнику после ознакомления с греческими городами и памятниками присоединился принц Георг Греческий, который сопровождал наследника вплоть до Владивостока. Затем маршрут пролег через Средиземное море к Порт-Саиду в Египте. В то время как корабли шли Суэцким каналом, цесаревич со своими сопровождающими лицами 10 - 27 ноября совершил поездку по Нилу до современного Асуана и обратно, осматривая памятники Древнего Египта.

От Суэца русские корабли через Аден проследовали в Индию и прибыли 11 декабря в Бомбей. Здесь цесаревич с принцем Георгом со своей ближайшей свитой покинули суда и в период с 11 по 31 декабря 1890 г. предприняли длительный сухопутный поход по Индии по маршруту Бомбей - Агра - Лахор - Амратсар - Бенарес - Калькутта - Бомбей - Мадрас - Коломбо (Цейлон).

Цесаревич в гостях у махараджи Бенаресского.

В Индии русские путешественники знакомились с знаменитыми памятниками, такими как, храм вырубленный в скале, на острове Элефант, или сикхский Золотой храм в Амратсаре, встречались с местными правителями - раджами, а также охотились. Николай и его спутники покупали произведения местных ремесленников и получали подарки: узорчатые цветные ткани, шелковые шали, образцы оружия, изумительные миниатюры с видами Индии и портретами исторических деятелей и т.д. Многие из них уже в то время представляли большую художественную ценность в связи с происходящим в Индии упадком традиционного искусства и ремесел под напором дешевых товаров, поставляемых из Англии, а также угасанием местных коренных правящих династий, которые были главными потребителями предметов роскоши.

Покинув Цейлон 31 января, "Память Азова" с "Владимиром Мономахом" через Сингапур и Батавию (о. Ява). следуют до Бангкока. Там Николай Александрович в течении недели является гостем сиамского (таиландского) короля Рамы V Чулалонгкорна, короля - реформатора, роль которого в истории Сиама иногда сравнивают с ролью Петра I. Николаю был оказан исключительно теплый прием, он был награжден высшим сиамским орденом, получил от короля личные подарки. У монархов устанавливаются доверительные отношения. Позднее, в 1897 г. Чулалонгкорн посетил Санкт-Петербург, а один из его сыновей получил образование в Пажеском корпусе и женился на русской девушке. Россия также выступила посредником в отношениях между Сиамом и Францией, которая активизировала свою деятельность в Индокитае; благодаря вмешательству Николая II Сиам сумел сохранить свою независимость.
Попрощавшись 13 марта с радушным Бангкоком, наследник через Сингапур, Батавию (о.Ява), Сайгон и Гонконг последовал в Нанкин. Из этого города на пароходе Русского добровольческого флота "Владивосток" цесаревич предпринял путешествие по реке Янцзы до города Хань-коу, где находился крупный завод по производству чая, принадлежащий русскому торговому дому "Токмаков, Молотков и Компания." Этот торговый дом был крупнейшим поставщиком различных видов китайского чая в Россию. Николай посетил их завод, а в числе подарков, поднесенных цесаревичу, были модели различных приспособлений для производства чая, а так же производимые там различные сорта чая.
Путешествие в основном было без приключений, но одно трагическое случилось в Японии. Николай Александрович прибыл в Страну восходящего солнца 15 апреля 1981 г. в сопровождении 6 кораблей русского флота. Такое же количество японских кораблей приветствовали наследника русского престола артиллерийским салютом из 21 орудия. Была организована радушная встреча высокого гостя, на которую прибыл принц Арисугава-но-мия Тарухитэ. Он в 1882 г. посетил Россию и присутствовал на торжествах по случаю восшествия на престол Александра III, а в 1889 г. при новом посещении Петербурга познакомился с наследником. Однако визит Николая Александровича вызвал и большое беспокойство, тревогу среди японского населения. Далеко не все в Японии с удовольствием наблюдали за усилением России на Дальнем Востоке. Некоторые японские газеты писали, что поездка сына русского царя является ознакомительной и связана с изучением военного потенциала Японии, сухопутные силы которой состояли всего из шести дивизий, а военно-морского флота почти не было. К тому же накануне, 7 марта 1891 г. в Токио состоялось освящение Воскресенского православного собора, сооружавшегося в 1884 -1889 г., и "подавляющего своей внушительностью столицу империи", как писала одна из газет. Это так же разжигало чувство страха перед Россией, создавая некоторую нездоровую обстановку.
Посещение Японии началось с г. Нагасаки, где Николай со спутниками пробыл 9 дней. Цесаревич инкогнито знакомился с городом и вместе с офицерами эскадры неоднократно бывал в пригороде Нагасаки Инасамура или Инасу, которую называли "русской" деревней. Здесь в 1870-е г. проживали некоторое время около 600 моряков с потерпевшего крушение фрегата "Аскольд". Именно тогда здесь возникли русско-японские семьи, а так же русское кладбище. Интересно, что командиром "Аскольда" был капитан I ранга Унковский, а Э.А. Ухтомский был старшим офицером "Аскольда". Судьбе было угодно снова привести в эти места их сыновей, несших службу на "Памяти Азова", Вообще, Нагасаки было тем местом, которое посещали все русские корабли, которые шли на Дальний Восток или плавали в Южных морях для отдыха и ремонта. Поэтому местное население доброжелательно относилось к русским, а местные торговцы были рады им. Как упоминает Э. Э. Ухтомский, здесь было питейное заведение с символическим названием "Кабак Кронштадт". Посещали они и местные увеселительные заведения, где общались с гейшами. В Российской национальной библиотеке сохранились фотографии, на которых изображены "офицеры эскадры со своими японскими женами". В одном из подобных заведений Николай познакомился с гейшей по имени О-Мацу. Сохранился её своеобразный портрет - в виде куклы в натуральную величину.

Она была поднесена наследнику перед отплытием из Японии знаменитым мастером Кавасима Дзимбеем II . Считается, что этот подарок был изготовлен мастером по инициативе императора Японии после "инцидента в Оцу". Но поскольку его характер было чересчур неофициального свойства, было решено, что куклу подарит Дзимбей, на чьей мануфактуре была выткана одежда для куклы. (В настоящее время кукла находится в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого.) Николай познакомился с мастером 28 апреля 1891 г. в пригороде Киото Нисидзин, где находилась мануфактура Дзимбея. Мастер встречал наследника одетым во фрак и сам давал объяснения на французском языке. Их знакомство имело продолжение: Дзимбей позднее был пожалован почетным званием поставщика Двора Его Императорского Величества, а еще позже был пожалован орденом Св. Станислава. Произведения Дзимбея произвели сильное впечатление на Николая. И так случилось, что ковер его работы, на котором были изображены конные воины-самураи, стреляющие из луков по бегущим собакам, стал прощальным подарком императора Мэйдзи цесаревичу Николаю, ибо идея этого подарка возникла после трагического события в Оцу. В течении 6 дней ковер был дополнен специальным бордюром из императорских гербов - японской хризантемы и российского двуглавого орла.. А самой знаменитой работой Дзимбея стало оформление зала Административного Совета во Дворце Мира в Гааге - т.н. "Японской комнаты"

Цесаревич Николай Александрович и греческий принц Георг.

Но приятное пребывание в Японии было омрачено происшествием, известным как "инцидент в Оцу". 23 апреля русская эскадра покинула Нагасаки и 27 апреля прибыла в порт Кобэ. В тот же день наследник с сопровождающими лицами отправляется в Киото, где они останавливаются в отеле "Токива", которым собралась толпа и раздавались враждебные выкрики. В русскую дипломатическую миссию поступил документ угрожающего характера, подписанный кровью. Русский посланник направил его в МИД Японии, но виновный не был найден. 29 апреля Николай с принцем Георгом в сопровождении принца Арисугава-но-мия отправились на колясках, которые везли рикши, из Киото в город Оцу. Там они посетили почитаемый японцами храм Миидэра, любовались красотами озера Бива, после чего обедали в префектуральном управлении. Недалеко был устроен базар, где, по словам Николая, они закупили много всяких мелочей сувенирного характера, многие из которых легко отождествляются с предметами, хранящимися ныне в МАЭ.

Возвращаясь обратно в Киото, длинная процессия из 40 джин-рикш (ручных колясок) медленно двигалась по улице, запруженной народом. В это время полицейский по имени Цуда Сандзо, который отвечал за порядок и находился в толпе кланяющихся горожан, выхватив самурайский меч, дважды ударил Николая по голове. От смерти его спас принц Георг, отбивший тростью очередной удар. Подбежавшие рикши скрутили покушавшего, причем один из них мечом полицейского привел Сандзо в бесчувственное состояние, что позволило начальнику охраны русской свиты связать преступника. Николай был быстро доставлен в близлежащий дом владельца галантерейного магазина, где ему подготовили постель. Однако Николай отказался в неё ложиться и после перевязки сел у входа в магазин, спокойно куря. По словам Э.Э. Ухтомского, первыми словами цесаревича были: " это ничего, только бы японцы не подумали, что это происшествие может что либо изменить мои чувства к ним и признательность мою за их радушие". Затем под охраной японского отряда, в плотном кольце из собственной охраны, принца Георга и отвечавшего за встречу гостя принца Арисугавы-но-мия наследника препроводили в здание префектуры г. Оцу, где ему оказали квалифицированную медицинскую помощь. Несколько часов спустя его незаметно отвезли в Киото. Раны Николая в двух местах от затылка до виска по счастью оказались не опасными, но они вызвали большое беспокойство и замешательство не только в правительственных кругах, но и среди населения Японии. В тот роковой день 29 апреля издается императорский рескрипт о происшествии, в Киото были направлены представители высшей аристократии, известные врачи. Наконец, 30 апреля в Киото срочно прибывает сам император Мэйдзи, чтобы навестить цесаревича.

Император Мэйдзи (明治天皇 Мэйдзи Тэнно: ), прижизненное имя Муцухито , устар. Мутсу-Гитто (3 ноября 1852 — 30 июля 1912 ) — 122-й император Японии .

Эта встреча состоялась утром 1 мая, причем император предлагает направить в Россию принца Арисугава-но-мия и консультанта при тайном совете Эномото Такэаки, с извинениями за инцидент в Оцу но цесаревич этому категорически воспротивился. Во второй половине дня японский император проводил Николая до Кобэ, где на якорной стоянке был " Память Азова ", на борту которого Николай Александрович продолжил лечение. 2 мая наследник устраивает обед в честь принца Арисугава-но-мия, а 4 мая приходит срочная телеграмма от Александра III с приказом срочно отбыть во Владивосток. В связи с этим отплытие эскадры было назначено на 7 мая, и Николай на берег больше не сходил. Но до отплытия "Память Азова" посещали депутации с подарками и адресами соболезнования от жителей различных городов Японии.

Насколько я понимаю, это те двое возничих рикши после награждения на фрегате.

18 мая (эта дата все-таки - по новому стилю - d_n ) на фрегат были приглашены возничие рикши, которые помогли задержать нападавшего и которым наследник был обязан жизнью. Николай лично наградил их орденами св. Анны, кроме того, каждый из них получил в награду единовременно 1500 долларов и им была назначена пенсия в 500 долларов в год. А 18 мая (эта дата - по новому стилю - d_n ) Николаю исполнилось 23 года (опять 23) . В связи с этим он получил подарки от императорской четы и жителей г.Осака. Император вручил ему живописный свиток, а императрица - книжную полку-сёдана из черного лака с изображением цветов глицинии. (Эта полка присутствовала на выставке 1893-1894 гг., но местонахождение её в настоящее время неизвестно.). В день отплытия состоялась последняя беседа цесаревича с императором Мэйдзи, причем по состоянию здоровья Николай отклонил приглашение императора о встрече на берегу, а пригласил его на "Память Азова". Именно тогда и был поднесен Николаю ковер "Инуомоно", о которой рассказывалось выше. Перед отплытием наследник русского престола направил японскому императору личное послание, где отмечал, что его впечатления от пребывания в Японии "ничем не омрачены". Минуя Токио, русская эскадра проследовала во Владивосток. А в Японии шли публичные моления за выздоровление Николая. На два дня были закрыты учебные заведения, в Киото шли десятки тысяч телеграмм и писем из разных концов страны с искренними соболезнованиями цесаревичу и пожеланиями здоровья и скорейшего выздоровления. Их днем и ночью принимала срочно учрежденная специальная канцелярия из 25 служащих. Представители политических и научных кругов, религиозных организаций один за другим посещали Киото, принося приветственные адреса и подарки. Так, например, на "Память Азова" в день его отплытия были доставлены 16 ящиков с дарами, среди которых были художественные произведения, сельскохозяйственные продукты, лакомства. Эта наивная и вместе с тем сердечная демонстрация свидетельствовала об искренней симпатии к пострадавшему наследнику русского престола. Но это не помешало восторжествовать японскому правосудию, которое, несмотря на требование большинства судить преступника военным судом с применением высшей меры наказания, приговорило самурая-полицейского Цуда Сандзо лишь к пожизненной каторге, опираясь на японские законы о покушении на убийство.
Отплыв из Кобэ 7 мая, цесаревич 11 мая прибывает во Владивосток. Именно здесь начинается осуществление главной государственной задачи путешествия наследника, связанной с основанием Великой Сибирской железной дороги. Дискуссии о необходимости строительства этого стратегического пути, который связал Дальний Восток и Восточную Сибирь, шли с 1870-х. годов. Работало несколько высочайше назначенных комиссий, проводились изыскания различных маршрутов в Сибири, делались экономические расчеты. В конце 1880-х годов это строительство начали активно лоббировать военные. И 12 июля 1890 г. Александр III на докладе министра путей сообщения написал: "Необходимо приступить скорее к постройке этой дороги.". А 12 февраля 1891 г. было принято решение о строительстве первого участка пути от Владивостока до Графской длиной в 385 верст. Николай в это время уже был в пути, но он знал об основной миссии своего путешествия. Во Владивостоке его ожидал именной рескрипт, подписанный императором 17 апреля 1891 г. и доставленный курьерами через Сибирь. Этот документ гласил: " Ваше Императорское Высочество. Повелеваю ныне приступить к постройке сплошной через всю Сибирь железной дороги, имеющей соединить обильные дары природы сибирских областей с сетью внутренних рельсовых сообщений. Я поручаю Вам объявить таковую мою волю по вступлению вновь на русскую землю, после обозрения иностранных стран Востока. Вместе с тем возлагаю на Вас совершение во Владивостоке закладки разрешенного к строительству на счет казны и непосредственно распоряжением правительства Уссурийского участка великого сибирского рельсового пути... Александр." Именно этому и было посвящено время пребывания во Владивостоке. 17 мая цесаревич присутствует на открытии памятника Г.И. Невельскому, а 18 мая - на закладке сухого дока имени цесаревича Николая. Но основные события проходили 19 мая. Они начались в 10 часов утра молебном по случаю закладки железной дороги. На торжестве присутствовало около 300 человек. В момент провозглашения "Многие лета" императорской фамилии был произведен салют. После молитвы Николай Александрович лично изволил положить в тачку землю и свезти её на полотно строящейся железной дороги.

Строительство Транссибирской железной дороги. Конец XIX в.

Железнодорожный мост через Обь. 1890-е гг.

К этому моменту уже было построено 2 с половиной версты рельсового пути. По нему к месту торжественной церемонии был подан украшенный вагон с паровозом, где разместились почетные гости и отправились в город. В городе наследник принял участие в закладке - вокзала. И после этого от его имени был дан завтрак гостям.
20 мая Николай торжественно попрощался с экипажем "Памяти Азова" и со всеми кораблями, которые сопровождали его на последнем участке морского пути. На "Памяти Азова" был спущен штандарт наследника. 21 мая он покинул Владивосток, отправляясь через Сибирь в Петербург.

Прибытие Цесаревича в Хабаровск. Парад гарнизона, побывал в артиллерийских мастерских. Здесь запечатлено прохождение войск церемониальным маршем по Соборной площади. Тут же можно видеть первую триумфальную арку, простоявшую около четверти века. http://dkphoto.livejournal.com/91686.html

Его путь пролег через Хабаровск - Благовещенск - Читу - Иркутск - Красноярск - Томск - Тобольск - Омск - Оренбург - Самару - Пензу - Рязань - Москву - Петербург и завершился 4 августа 1891 года.
Это многотрудное и далекое путешествие наследника было достойно увековечено в истории во многом благодаря Э.Э.Ухтомскому, который был включен в свиту Николая Александровича за несколько дней до отъезда.
Князь Эспер Эсперович Ухтомский (1861-1921), широкообразованый и разносторонний человек - ученый, дипломат, публицист, путешественник, коллекционер. Интерес к Востоку возник у Ухтомского под влиянием семейных традиций - по матери он был потомком адмирала С.К. Грейга, героя Чесменского сражения. Его прадед - А.С. Грейг был тоже адмиралом флота и героем русско-турецкой войны 1806-1812 гг., а отец - Э.А. Ухтомский, морским офицером, в начале 1870-х совершившим кругосветное плавание на корвете "Витязь. Еще во время учебы на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета Э.Э. Ухтомский начал серьезно интересоваться Востоком и буддизмом, изучать культуру народов Центральной и Южной Азии. В период с 1886 по 1890 гг. Ухтомский бывал на Востоке, посетив многие буддистские монастыри Забайкалья и ламаитские святилища Пекина, проехав Монголию от Кяхты до Великой стены. Богатые и разнообразные впечатления Ухтомского, широта интересов нашли отражение в ряде его научных трудов Но огромное общественное признание в России Ухтомский получил, несомненно, благодаря своему самому капитальному сочинению, посвящен ному путешествию на Восток с Николаем Александровичем, в котором он выступил в качестве автора-издателя. Книга писалась им в общей
сложности шесть лет, выходила отдельными выпусками, которые составили в итоге три тома.
Первый том под названием "Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича. 1890-1891" вышел в свет в 1893 году; второй и третий тома - в 1895 и 1897 гг. уже под названием "Путешествие Государя Императора Николая II на Восток (в 1890-1891)". Сразу же после выхода в свет "Путешествие" было издано на английском, немецком и французском языках. Несомненно, всему этому в первую очередь способствовал текст Ухтомского, в котором прекрасный литературный язык сочетался с информативностью, наличием массы интереснейших сведений по истории, быту, религии многих восточных народов. Недаром Ухтомский после возвращения из путешествия был избран членом Русского географического общества, прочно войдя в круг профессиональных востоковедов. После 1891 г. Э.Э. Ухтомского постоянно будут привлекать в качестве эксперта по решению внешнеполитических проблем России на Дальнем Востоке, он получит необычайные возможности пропагандировать свои востокофильские взгляды самым широким образом - через газету "Санкт-Петербургские ведомости", которую он приобрел в 1896 году, через возглавленный им Русско-китайский банк и правление Маньчжурской железной дороги.
Немало успеху книги способствовали многочисленные иллюстрации Николая Николаевича Каразина (1842-1908), украшавшие книгу. Он был не только художником, но и писателем-этнографом, путешественником. "Русский Доре", как его часто называли современники (он учился у Г. Доре и Ф. Жилло в Париже, был вольным общником Петербургской Академии художеств и одним из основателей Общества русских акварелистов), Каразин начинал свою карьеру военным, участвуя в среднеазиатских походах русской армии в 1860-е - 1870-е годы. Каразин был одним из первых в России военных корреспондентов-иллюстраторов, публикуя в 1876-78 гг. свои рисованные репортажи в журнале "Всемирная иллюстрация". Многие русские периодические издания - "Нива", "Живописное обозрение", "Север", а также иностранные - "Ueber Land and Meer", "Graphic", "Illustration", "Illustration London News" помещали зарисовки Каразина. В 1874-79 гг. Каразин участвовал в экспедициях Русского Географического общества в Среднюю Азию, а в 1890-91 гг. он путешествовал по Индии. Именно поэтому многочисленные подробности и детали, которыми изобиловали иллюстрации Каразина к "Путешествию на Восток" Ухтомского были очень достоверны. В трех томах этого издания - свыше 700 иллюстраций, многие из которых являются композициями, "сочиненными" этим художником. Однако при всей точности атрибутики, знании географического и этнографического материала, они часто перегружены и страдают "красивостью". Тексту Ухтомского, построенному на фактологической, документальной основе более соответствовали иллюстрации, созданные путем перегравировки на стали фотографического оригинала. Но их, к сожалению, очень мало - в трех томах "Путешествия на Восток" опубликовано всего шесть фотоснимков. Объясняется это достаточно просто - специального фотографа-профессионала в составе свиты наследника цесаревича не было. Как и в старину, до широкого распространения фотографии, в поездку с Николаем Александровичем был откомандирован художник Николай Николаевич Гриценко (1856-1900), присоединившийся к путешественникам в Триесте. Он окончил Кронштадское морское училище, плавал на военных судах и даже совершил на броненосце "Крейсер" кругосветное путешествие. В 1885-87 гг. Н.Н. Гриценко учился в Петербургской Академии художеств у Л.Ф. Лагорио, затем в Париже у А.И. Боголюбова и Ф. Кормона, а с 1894 г. он стал официальным художником, Морского министерства. За время поездки с Николаем Александровичем Н.Н. Гриценко создал огромное количество акварельных пейзажей и марин (около 300 из них ныне хранятся в Государственном Русском музее), в которых запечатлел природу тех экзотических странах, где побывала эскадра.
Однако не только штатный художник Морского министерства увековечивал историческую поездку - в составе команды фрегата "Память Азова" находился В.Д. Менделеев (1865 - 1898), сын известного химика, любитель - фотограф. Именно он сумел составить своеобразную фотографическую летопись путешествия.
В Российской национальной библиотеке хранится уникальная коллекция, включающая свыше 200 снимков, созданных во время плавания русской эскадры на Восток. Каждый из снимков сопровождается подписью, сделанной, очевидно, самим В.Д.Менделеевым. В этом убеждает сличение подписей с оригиналами писем молодого мичмана, которые он отправлял из разных стран в Петербург, к отцу (ныне они хранятся в научном архиве Д.И. Менделеева при СПбГУ).
Многотрудное и далекое путешествие наследника представляло не только государственный, но и культурно-исторический интерес во многом благодаря большому количеству разнообразных предметов, как приобретенных им на Востоке, так и принятых в дар как выражение искреннего чужеземного привета или трогательных верноподданных чувств. Коллекции в течении двух зим хранились в Аничковом и Зимнем дворцах и по предложению Главного правления Императорского Российского Общества спасения на водах наследник цесаревич разрешил устроить выставку этих предметов, чтобы дать возможность всем желающим обозреть эти в высшей степени ценные и художественные вещи. Она была организована с благотворительными целями генерал-адъютантом К.Н. Посьетом и Н.А. Сытенко - уполномоченными этого общества. Весь сбор с выставки передавался в распоряжение Общества спасения на водах. Экспозиция была устроена зимой 1893-1894 гг. в Рафаэлевских лоджиях Зимнего дворца и оформлялась художницей Е.П. Самокиш-Судковской. Был издан каталог выставки, составленный в Управлении Собственным Его Величества дворцом В.И. Сигелем и г. Пехом под непосредственным наблюдением генерал-лейтенанта А.С.Васильчикова, в котором было дано описание 1313 предметов, В 1897 г. по распоряжению Николая II этнографическая часть коллекции была передана в Музей антропологии и этнографии Императорской академии наук, а остальные остались в императорских дворцах, после революции попали в Государственный Музейный фонд, где были сосредоточены культурные ценности из петербургских дворцов и особняков. В 1930-е годы часть из них была распределена между Государственным Эрмитажем, этнографическим отделом Государственного Русского музея, музеями-дворцами пригородов Ленинграда. Какая-то часть, в основном предметы из драгоценных металлов и с драгоценными камнями, по-видимому, были проданы.
В 1998 году, когда исполняется 130 лет со дня рождения Николая II и 80-лет трагической гибели последнего русского императора и его семьи, Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого предпринял попытку вновь объединить в одних залах сохранившиеся вещи. Выставка организована при поддержке Комитета по культуре администрации Санкт-Петербурга совместно с Центром петербургских искусств "АВИТ " в выставочном зале Музейно-выставочного и издательско-полиграфического центра " ЭГО " с 29 мая по 30 июля 1998 г. На современной экспозиции представлены более 200 предметов декоративно-прикладного искусства из Египта, Индии, Таиланда, Китая, Японии и Сибири из фондов МАЭ и музея-заповедника "Петергоф", 45 оригинальных фотографий, показывающих корабельный быт, сцены из путешествия и закладки Сибирской железной дороги из РНБ, книги Э.Э. Ухтомского на русском, английском, французском, немецком языках из РНБ и музея-заповедника "Петергоф", модели судов и различные морские аксессуары из фондов Центрального Военно-морского музея.

По укоренившейся традиции, все русские наследники, начиная от Павла I и до Александра III, завершив курс наук, отправлялись в путешествие. Чаще всего путешествий было два: большое - по России, чуть поменьше - по Европе. На этот раз для Николая планировалось совершенно необычное, грандиозное, морское и сухопутное турне, которое объединило оба путешествия. Причем та, и другая части путешествия должны были проходить по территории, где раньше не бывал ни один цесаревич, исключая только последнюю часть пути.

Цесаревич Николай Александрович

Путешествие готовилось тщательно, так как ему придавалось большое государственное значение. Александр III решил основать Великую Сибирскую железную дорогу и наследник Николай Александрович должен был лично присутствовать при начале строительства во Владивостоке и свезти первую тачку грунта для насыпи железнодорожного пути. Ну и помимо познавательных целей Николай также должен был пообщаться и установить личные отношения с царствующими особами государств по маршруту путешествия. Николая сопровождали руководитель всего путешествия генерал-майор свиты князь Барятинский В.А., а также флигель-адьютант князь Н.Д. Оболенский (лейб-гвардии Конный полк), князь В.С.Кочубей (Кавалергардский Его Высочества полк), Е.Н. Волков (лейб-гвардии Гусарский Е. В. полк). Для написания книги о путешествии был прикомандирован чиновник Министерства внутренних дел князь Ухтомский Э.Э.

Цесаревич Николай в форме Лейб-гвардии Гусарского полка Его Величества

3 октября 1890 г. Цесаревич Николай и пять его спутников отправились в длительное путешествие. В Вене он побывал в резиденции Габсбургов, в Венской опере и оттуда отправился в Триест - город и порт, принадлежащий Австрии, но расположенный на берегу Адриатического моря в Италии. Там его ждали три русских корабля - фрегаты «Память Азова», «Владимир Мономах» и канонерская лодка «Запорожец», а также брат, 18-летний мичман Георг, который продолжил с ним путешествие дальше

Броненосный крейсер "Память Азова" и полуброненосный фрегат "Владимир Мономах" в Пирее, конец 1880-х-начало 1890-х годов
Из Триеста 26 октября 1890 г. наследник поднялся на борт фрегата «Память Азова» и морским путем проследовал в Грецию.

Цесаревич Николай в гостях у королевской семьи в Греции. 1890
Там к нему присоединился кузен, принц греческий Георгий и в начале октября русская эскадра отправилась к берегам Африки, в Египет, в Александрию, где путешественники сделали остановку.

Перед завтраком у пирамид

В то время как корабли шли по Суэцкому каналу, цесаревич со своей свитой совершил поездку по Нилу до современного Асуана и обратно, осматривая памятники Древнего Египта.

Цесаревич Николай Александрович (пятый слева) во время путешествия. Египет. 1890

От Суэца русские корабли через Аден последовали в Индию, куда прибыли 11 декабря в Бомбей. Здесь наследник со своими спутниками сошли на берег и в период с 11 по 31 декабря 1890 г. совершили длительный сухопутный поход по Индии по маршруту: Бомбей, Агра, Лахор, Амритсар, Бенарес, Калькутта, Бомбей, Мадрас, Коломбо (Цейлон).

Цесаревич в гостях у махараджи Бенареского

Они встречались с местными правителями - раджами, охотились, осматривали достопримечательности, приобретали сувениры и получали подарки.

Мадрасская группа Наследника Цесаревича со спутниками по Индии


Цесаревич охотится на леопарда в Индии

Шахматный столик, подарок цесаревичу в Индии

Покинув Цейлон 31 января, В Национальном Ботаническом саду Коломбо в 1891 году цесаревичем было посажено железное дерево, которое и сейчас посещается туристами

«Память Азова» с «Владимиром Мономахом» через Сингапур и Батавию (о. Ява)

Фрегаты «Память Азова» и «Владимир Мономах». - 1891

Музыка на Яве
следуют до Бангкока. Там цесаревич Николай в течение недели является гостем сиамского (таиландского) короля Рамы V Чулалонгкорна.

Цесаревич Николай (слева) в гостях у сиамского короля

Наследнику был оказан исключительно теплый прием, он был награжден высшим сиамским орденом, получил от короля личные подарки.

Лодки Сиамского короля


Попрощавшись с гостеприимным королем, Николай Александрович 13 марта последовал в Нанкин.

На палубе броненосного крейсера "Память Азова"

Из этого города он совершает путешествие по реке Янцзы на пароходе Русского добровольческого флота «Владивосток» до города Хань-коу, где находился крупный завод по производству чая, принадлежащий русскому торговому дому «Токмаков, Молотков и Компания».

В кают-кампании крейсера "Память Азова"

Послеобеденный отдых высочайших особ на фрегате

«Память Азова» (цесаревич, принц Георг, великий князь Георгий Александрович).


15 апреля 1891 г. в сопровождении 6-ти кораблей русского флота Николай Александрович прибыл в Японию.

Нагасакский рейд. - 1891

Была организована радушная встреча высокого гостя, на которую прибыл принц Арисугава-но-мия Тарухитэ. Однако визит Николая Александровича вызвал и большое беспокойство, тревогу среди японского населения. Далеко не все в Японии с удовольствием наблюдали за усилением России на Дальнем Востоке.

Нагасаки. Наследник цесаревич и принц Георг Греческий смотрят с балкона на духовную процессию, устроенную в честь Его высочества.


Японская процессия в честь Цесаревича. Нагасаки. Начало шествия

Посещение Японии началось с г.Нагасаки, где Николай со спутниками пробыл 9 дней. Цесаревич инкогнито знакомился с городом и вместе с офицерами эскадры неоднократно бывал в пригороде Нагасаки Инасамура или Инасу, которую называли русской деревней.

Иенаса. Русская колония около Нагасаки, осмотренная наследником Цесаревичем.

Здесь в 1870-е годы проживали некоторое время около 600 моряков с потерпевшего крушение фрегата «Аскольд». Именно тогда здесь возникли русско-японские семьи, а также русское кладбище. Иенаса. Офицеры эскадры со своими японскими временными женами.
Термином "временная жена" называли в Японии тип отношений между иностранным подданным и японской подданной, согласно которому на время пребывания иностранца в Японии, он получал в пользование и содержание жену. Сами иностранцы, в частности русские офицеры, называли таких жен мусуме от японского слова "девушка, дочь". Институт временных жён возник в Японии во второй половине XIX века и просуществовал вплоть до войны 1904—1905 годов. В то время российский флот, базировавшийся во Владивостоке, регулярно зимовал в Нагасаки, и на время пребывания там, некоторые русские офицеры покупали для сожительства японских женщин.

Наследник Цесаревич в г. Нагасаки в коляске-рикше 1891.

Традиционно с иностранным подданным заключался контракт, по которому он получал в полное распоряжение японскую подданную, обязуясь в обмен на это предоставить ей содержание - еду, помещение, наёмную прислугу, рикшу и прочее. Такое соглашение заключалось от одного месяца, а при необходимости продлевалось, до года или даже трех лет. Стоимость такого контракта составляла 10—15 долларов в месяц. Особенно ценились девственницы, за право лишить невинности японскую девочку приходилось платить дороже. Мусуме в основном были девочки-подростки, не достигшие тринадцатилетнего возраста. Часто бедные японские крестьяне и ремесленники сами продавали своих дочерей иностранцам, иногда для бедной японской девушки такой способ был единственной возможностью заработать на приданое и выйти впоследствии замуж. Великий князь Алексей Романов (1850 - 1908) в 1871 году был назначен старшим офицером на фрегат "Светлана", на котором совершил плавание в Северную Америку, обогнул мыс Доброй Надежды, посетил Китай, а в в 1872 году заглянул в Нагасаки. Сын Александра Второго великий князь Алексей Александрович был одним из первых, кто отдал дань экзотике. Затем великий князь прибыл во Владивосток, откуда вернулся сухим путём через Сибирь.

Модель судна «Память Азова», изготовленная по заказу Николая Александровича во время его пребывания в Японии в г.Нагасаки в фирме Эмиро Эизаки

Имел временную жену в Японии и другой великий князь, внук императора Николая I и друг детства будущего императора Николая Второго - Александр Романов (1866—1933). Он сыграл значительную роль в становлении отечественного военного и гражданского судостроения, в развитии инфраструктуры приморских городов, был одним из основателей российской авиации. Александр Романов окончил Морское училище и проходил службу на флоте. В 1886 году он совершил кругосветное плавание на корвете "Рында". Великий князь был профессиональным военным, это был всесторонне образованный, умный и дисциплинированный человек. Великий князь Александр Романов побывал в Японии, во время своего пребывания в Нагасаки жил с молодой японкой. Об этом он потом трогательно вспоминал в своих мемуарах в эмиграции после десятилетий счастливого брака с великой княжной Ксенией.

Нагасаки. Плот, нагруженный подарками японцев для его Императорского высочества наследника цесаревича. - 1891

Поэтому местное население доброжелательно относилось к русским, а местные торговцы были рады им. Как упоминает Э. Э. Ухтомский, здесь было питейное заведение с символическим названием «Кабак Кронштадт».

Нагасаки. Чайный дом Амати-сан, где Цесаревич провел целый вечер играя на бильярде.

23 апреля русская эскадра покинула Нагасаки и 27 апреля прибыла в порт Кобэ.

Кобе. Гостиница, в которой приняты были офицеры эскадры наследника цесаревича. - 1891

В тот же день наследник с сопровождающими лицами отправляется в Киото, где они останавливаются в отеле «Токива». В этот же день у гостиницы собралась толпа, и раздавались враждебные выкрики. В русскую дипломатическую миссию поступил документ угрожающего характера, подписанный кровью. 29 апреля Николай с принцем Георгом в сопровождении принца Арисугава-но-мия отправились на колясках, которые везли рикши, из Киото в город Оцу.

Наследник Цесаревич и принц Георг



Там они посетили почитаемый японцами храм Миидэра,

Киото. Монастырские ворота буддийского храма, осмотренного цесаревичем

Киото. Храм Спасения, осмотренный цесаревичем

любовались красотами озера Бива,

Киото. Буддийский храм и Священное озеро, осмотренные наследником цесаревичем

Идол Будды, высеченный в скале в окрестностях Киото. Осмотрен цесаревичем

Посетили базар, где Николай приобрел много мелочей сувенирного характера, многие из которых легко отождествляются с предметами, представленными на выставке.

Вид японской экспозиции

Приобретение Цесаревича

Возвращаясь обратно в Киото, длинная процессия из 40-ка джин-рикш медленно двигалась по улице, запруженной народом.
Улица в Отцу, где совершено покушение на Цесаревича.

В это время полицейский по имени Цуда Сандзо, который отвечал за порядок и находился в толпе кланяющихся горожан, выхватив самурайский меч, дважды ударил Николая по голове.

П.Илышев, Нападение на Цесаревича Николая

От смерти его спас греческий принц Георг, сопровождавший цесаревича, отбивший тростью очередной удар. Подбежавшие рикши скрутили покушавшегося, причем один из них мечом полицейского привел Сандзо в бесчувственное состояние, что позволило начальнику охраны русской свиты связать преступника. Николай был быстро доставлен в близлежащий дом владельца галантерейного магазина, где ему подготовили постель.

. Дом в г. Отцу, в котором совершена была первая перевязка Цесаревича после покушения.

По словам Э.Э.Ухтомского, первыми словами цесаревича были: «Это ничего, только бы японцы не подумали, что это происшествие может что-либо изменить мои чувства к ним и признательность мою за их радушие». Затем под охраной наследника препроводили в здание префектуры г. Оцу, где ему оказали квалифицированную медицинскую помощь. Несколько часов спустя его незаметно отвезли в Киото.

Киото. Гостиница, в которой по приказанию японского Императора приняты были офицеры эскадры наследника цесаревича. Здесь получено было офицерами первое известие о покушении на особу Его высочества цесаревича

30 апреля туда прибыл сам император Мэйдзи, чтобы навестить цесаревича. Эта встреча состоялась утром 1 мая, причем император предлагает направить в Россию специальную делегацию с извинениями за инцидент во главе с принцем Арисугава-но-мия, но цесаревич отказывался от этого. 4 мая пришла срочная телеграмма от Александра III с приказом срочно отбыть во Владивосток. До отплытия «Память Азова» посещали депутации с подарками и адресами соболезнования от жителей различных городов Японии.

Дары японцев Цесаревичу.

6 мая на фрегат были приглашены рикши, помогшие задержать нападавшего и которым наследник был обязан жизнью. Николай лично наградил их орденами св. Анны, кроме того, каждый из них получил в награду единовременно 1500 долларов, и им была назначена пенсия в 500 долларов в год.

Японцы джанрикши, спасшие Цесаревича от угрожавшей опасности при покушении на него в городе Отцу.

6 мая Николаю исполнилось 23 года. В связи с этим он получил подарки от императорской четы и жителей г. Осака.

Повозка джанрикши, подаренная наследнику цесаревичу в Осаке мастером Дайске Акиха

Император подарил ему живописный свиток, а императрица — книжную полку-сёдана из черного лака (она присутствовала на выставке 1893-1894 гг., но местонахождение ее в настоящее время неизвестно.).

В день отплытия состоялась последняя встреча цесаревича с императором Мэйдзи на «Памяти Азова». Во время этой последней встречи и был поднесен Николаю ковер «Инуомоно».

Осака. Дворец, в котором проживал Наследник и поправлялся после покушения в Отцу.


Дом богатого японца, осмотренный Цесаревичем

Иокогама. «Grand Hotel», в котором останавливались офицеры эскадры

Иокогама. Гостиница, где останавливалась эскадра.

Иокоско. Бронзовый колоссальный Будда и сидящие на нем Цесаревич и офицеры эскадры

Кабинет наследника цесаревича на фрегате «Память Азова».

Кровать наследника цесаревича на фрегате «Память Азова»

Крейсер «Владимир Мономах». Судовая церковь

Крейсер «Владимир Мономах». Его артиллерия. 6-ти дюймовое орудие.

Его высочество цесаревич и принц Георг среди офицеров эскадры

Его Императорское высочество наследник цесаревич, принц Георг и великий князь Георгий Александрович с офицерами фрегата «Память Азова».

Эскадра цесаревича во Владивостоке

Триумфальная арка, воздвигнутая во Владивостоке в 1891 году в честь визита цесаревича

Именно здесь начинается главная государственная задача деятельности наследника — начало строительства Великой Сибирской железной дороги . 20 мая Николай торжественно попрощался с экипажем «Памяти Азова» и со всеми кораблями и 21 мая он покинул Владивосток, отправляясь через Сибирь в Петербург, куда он прибыл 4 августа 1891 года. За время путешествия было пройдено 51 000 верст, из них 15 000 — по железной дороге, 5 000 — в экипаже, 9 100 — по рекам, 21 900 — по морям. На обратную дорогу у цесаревича ушло около двух месяцев. По Уссури на пароходе «Вестник»
Путь по России пролегал через Хабаровку (будущий Хабаровск),






Присутствовал будущий император и на торжественном открытии памятника графу Н.Н. Муравьеву-Амурскому

Прибытие наследника престола в городское училище.

Благовещенск
Триумфальная арка, воздвигнутая в Благовещенске в 1891 году в честь визита цесаревича

Нерчинск, Читу, Иркутск,
Цесаревич Николай среди бурят

Томск, Тобольск, Сургут, Омск, Оренбург и занял около двух месяцев. По традиции того времени в каждом населенном пункте, в котором наследник российского престола останавливался хотя бы на несколько часов, сооружались триумфальные арки. Чаще всего - из дерева. Подарки от разных народов России. Композиция Якутское стойбище


Подарки от разных народов России. Блюдо из орской яшмы, украшенное вензелем цесаревича под короной из уральских драгоценных камней. Поднесено от башкир Орского уезда.

Подарки от разных народов России В составе команды фрегата «Память Азова» находился В.Д. Менделеев, сын известного химика, фотограф-любитель. Именно он сумел составить своеобразную фотографическую летопись путешествия.

125 лет назад цесаревич Николай совершил исторический вояж на Дальний Восток. Беседа с писателем и общественным деятелем

Владивосток и вся Россия отмечают в этом году 125-летие с того момента, когда 25 мая 1891 года цесаревич Николай Александрович Романов, будущий Всероссийский император, совершая знаменитое Восточное путешествие, ступил на тихоокеанский берег России. Он посетил Владивосток, Южно-Уссурийский край и дальше двинулся в путь через всю страну до Санкт-Петербурга.

Во Владивостоке он пробыл 11 дней. Здесь положил начало Великому Сибирскому пути – Транссибу. Будущий Государь заложил сухой док для ремонта кораблей в бухте Золотой Рог. Начал строительство железнодорожного вокзала. Посетил укрепления Владивостокской крепости, Общество изучения Амурского края, Морское собрание города Владивостока. Открыл памятник адмиралу Геннадию Ивановичу Невельскому. Весь поход престолонаследника через Российскую державу, совершаемый в ходе большого Восточного путешествия, вызывал тогда небывалый монархический подъем и вдохновение среди русского народа и всех народов, живших в то время на территории Российской империи.

О знаменательном путешествии цесаревича поделился своими мыслями писатель и общественный деятель Андрей Юрьевич Хвалин. Сам он родом из Южно-Уссурийского края, который сегодня именуется Приморским. В середине 1990-х Андрей Юрьевич работал пресс-секретарем владыки Вениамина, тогда архиепископа Владивостокского и Приморского, а сегодня митрополита. Андрей Юрьевич – член Союза писателей России, является автором ряда фундаментальных работ и многочисленных статей, связанных с российской монархией и с политикой Российской империи на Дальнем Востоке. Вот лишь некоторые, наиболее крупные труды: «Восстановление монархии в России», «Государь и Дальняя России», «Прославление Царской семьи», «Пасха Императора», «Имперский архив».

– Андрей Юрьевич, что это за событие – Восточное путешествие цесаревича? Почему всем нам так важно знать и помнить об этом?

– Это эпохальное было путешествие. Путешествие – паломничество. Главная цель – посещение святых мест, связанных с христианством. Можно сказать, что это было посещение всего Русского мира, проникшего к тому времени почти на все континенты, ядро которого – Святая Русь.

Программа Восточного путешествия цесаревича обсуждалась на совещаниях у державного отца - императора Александра III несколько месяцев. Программа разрабатывалась с учетом обязательного поклонения святым местам. Первоначально было запланировано и посещение Святой Земли. Специально к этому событию была подготовлена к освящению церковь в Русском доме на Александровском подворье. Но по политическим причинам посещение Иерусалима цесаревичем было отменено, что вызвало его крайнее разочарование.

В Египте, Индии, Японии, Китае и других странах он осматривает местные святыни, знакомится с тем, как живут христианские миссионеры, русские общины.

– Были ведь и другие задачи, и масштабные стратегические идеи, началом воплощения которых стало путешествие на Восток?

– Конечно. Помимо основной, духовной, ставились и иные цели Восточного путешествия, а именно, образовательные - приобретение цесаревичем опыта и знаний, необходимых для служения Государю и Отечеству. Планировалось ознакомление во время плавания на военно-морском судне с государствами, которые цесаревич еще не посещал. Необходимо было показать военную мощь России, воплощенную в судах эскадры, а также совершить во Владивостоке, по воле Государя, закладку Уссурийского участка Великого Сибирского рельсового пути, вопрос о постройке которого был очень важен как для правительства, так и для общества. Рассматривалась и проблема заселения страны вглубь, как одна из основных задач первостепенной важности. И надо констатировать, что все поставленные задачи были блестяще решены, несмотря на трудности и непредвиденные обстоятельства.

До этого внимание государей больше было обращено на Запад. Восток воспринимался как далекая окраина. И хотя Сибирь и Дальний Восток стали осваивать еще при Иване Грозном, массовое заселение этих мест, строительство церквей, военной и гражданской инфраструктуры начинается при императоре Александре III. Российский двуглавый орел пристальнее вглядывается в восточные владения державы.

– Ведь за всю историю ни один наследник государственного престола в мире не совершал подобного?

– Да, ничего подобного не было. Представители Дома Романовых постоянно посещали Европу, что естественно. И в Японии, и на Дальнем Востоке, и во Владивостоке до Николая Александровича были другие Романовы, кроме, конечно, наследников престола и государей.

Восточное путешествие цесаревича связало воедино и Европу, и Азию, и Россию. Двуглавый орел распростер свои крылья над всем миром. Ведь Русский царь, Всероссийский император, согласно учению Православной церкви, является «удерживающим мировых сил зла», который не дает окончательно воцариться на земле «тайне беззакония».

Путешествие это стало предприятием невиданного доселе размаха и значения. По своей обращенности оно было эмблематично российскому гербу. Будущий Всероссийский самодержец обозревал иноземные Запад и Восток, а затем, пройдя всю Дальнюю Россию, Сибирь, центральную часть страны, возвратился в столицу империи, откуда и начал свой путь. Только подготовка к нему заняла три года.

Маршрут цесаревича пролегал через Варшаву, Вену, Триест, Грецию, Средиземное море, Египет, Красное море, Аден, Индийский океан, Индию, Цейлон, Сиам, Яву, Сингапур, Китай, Японию. И через всю Россию, начиная от Владивостока до Санкт-Петербурга. Всего престолонаследник преодолел более пятидесяти тысяч верст, проведя в пути около года.

– В России тогда был небывалый моральный подъем, вызванный ожиданием визита цесаревича. А как сам он воспринимал свое путешествие, что переживал он в те дни?

– Да, действительно, все прекрасно понимали, что приезжает наследник Белого русского царя. Как ждали и встречали цесаревича, хорошо написано в книге Ухтомского «Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича Николая II». Однако читать работу князя Ухтомского, который состоял в свите цесаревича, – это одно дело. И совсем другое – узнавать о путешествии из дневника престолонаследника. Дневник пока полностью не опубликован. Мне посчастливилось работать с дневниками цесаревича Николая Александровича, хранящимися в Романовском фонде Государственного архива РФ. Дневник цесаревича о восточном путешествии включает в себя четыре тетради по 100 с лишним страниц.

Когда знаешь книгу Ухтомского и читаешь дневник Государя, возникает «объемная», если так можно выразиться, картина. Мне довелось познакомиться со многими документами, относящимися к разным периодам его жизни. «Восточный дневник» пишет молодой, двадцатидвухлетний мужчина: записи подробны, полны красочных деталей, у автора «острый глаз» и прекрасный стиль, полный эмоций и свежих впечатлений. С годами, после восхождения на престол, дневники Государя становятся лаконичнее, сдержаннее. Даже простое перечисление событий, дел, встреч говорит о колоссальной нагрузке, которая лежит на его плечах.

Читая «Восточный дневник», нашел для себя ответы на многие вопросы, которые долго оставались непроясненными.

Почему, например, цесаревич не сходил на берег, когда пришел в Нагасаки или во Владивосток? В Нагасаки он даже отложил торжественный прием. Объясняется это тем, что шла Страстная седмица. Поэтому официальные церемонии и торжества были отложены. И он находится на корабле. Он сходит на берег, знакомится с жизнью японцев, но инкогнито, как рядовой путешественник. В корабельном храме идут службы Страстной седмицы, на которых обязательно молится царский сын, подавая пример своим спутникам. Их исповедует и причащает корабельный иеромонах.

В дневнике мы читаем сделанные рукою наследника записи о том, как проходит Страстная седмица, Пасха, как христосуются. Всех этих важнейших для православного человека деталей, характеризующих будущего императора, мы, естественно, не найдем в книге Ухтомского или в других работах.

Важнейшие моменты содержит дневник о покушении в Оцу. Например, в исторической литературе существует устойчивая мифологема, что принц Георгий Греческий отбил тростью повторный удар нападавшего. На самом деле, это не совсем так: тростью он сбил с ног полицейского, бросившегося на цесаревича. Хотя это, конечно, не умаляет заслуги принца Георгия в сохранении жизни цесаревича.

– Удивительно, что тот полицейский в Оцу наносит удар саблей, и никаких серьезных ранений…

– Господь спас. Цесаревич быстро все увидел и успел отшатнуться. Выручили прекрасная реакция и отменная физическая форма.

…Когда я сопровождал Ольгу Николаевну Куликовскую-Романову, вдову родного племянника царя-страстотерпца Николая, в поездке по Японии, то мы посетили выставку в историческом музее г. Мито, посвященную истории международных связей Японии. Японский МИД предоставил на экспозицию подлинные документы, факты, договоры с такими огромными печатями, в том числе и русскими. Документы рассказывали не только о взаимоотношениях Японии с Россией, но с Америкой, Голландией, Германией. И в том числе там было несколько предметов, относящихся к покушению в Оцу: сабля, платок, которым перематывали голову цесаревича после удара. Среди экспонатов была и залитая кровью подушка, на которой он сидел.

Для японцев эти предметы имеют сакральный характер, и они почитаются как национальные святыни. Место в Оцу, где было совершено покушение, отмечено памятным знаком. Пора бы и нам, русским, поставить там памятный крест. Думаю, японцы не откажут. При всей демократичности, прогрессивности, технологичности у них трепетное отношение к русской монархии, святому царю Николаю. С глубоким почтением и любовью они относятся и к своему, ныне здравствующему, императору.

– Цесаревич записывал в своем дневнике, как он переносит большие физические нагрузки в этом путешествии?

– Да, ведь он не сидел праздно в каюте или на палубе, любуясь морскими видами. Наравне с другими офицерами фрегата «Память Азова» он несет службу! Он стоит вахты, делит тяготы похода и отдых в кают-компании с товарищами по службе. Он – офицер Русского императорского флота.

– Примерно в это же время 125 лет назад цесаревич подходил к Китаю… Сегодня Китай вызывает у нас особый интерес, особенно здесь, в Приморье, где самый длинный участок государственной границы с этой страной. Китай стал одной из ведущих держав мира. А тогда Китай выглядел, конечно, не так внушительно, как сегодня. Могли ли предвидеть тогда наши государи, что произойдет такое мощное развитие Китая, и начнется такое масштабное продвижение его во всем мире?

– Они не только предвидели, они знали реальность. При том что в общественном сознании возникла теория о «желтой опасности», русские государи и правительство знали об истинном положении дел. Работал государственный аппарат, поступала информация с мест, готовились аналитические материалы. Один из братьев Меркуловых – Спиридон Дионисьевич, впоследствии глава Приамурского Временного правительства, созвавшего Земский собор в 1922 году, который, в свою очередь, восстановил династию Романовых на Всероссийском престоле. В начале ХХ века он ездил в Санкт-Петербург, и сделал доклад о «китайском драконе» в присутствии великих князей. Потом доклад был издан в виде отдельной книги.

Да, в России никогда и не сомневались в потенциальной мощи Китая. Но Россия шла и шла – как говорил выдающийся миссионер Русской церкви протоиерей Иоанн Восторгов – на восток, «в царство дракона», с Крестом и Евангелием… Вообще, цель существования православной русской цивилизации заключается в просвещении народов земли светом Христовым, светом истинной православной веры…

– Сегодня в России мы все чаще обращаемся к царской теме. Говорим о монархии, о политике наших государей. Однако нередко эти обращения и рассуждения носят какой-то музейный характер. Государственность дореволюционной России редко связывается с современностью. На монархию и царей порой смотрят, как на исторический факт, который вряд ли актуален в сегодняшнем государственном управлении. А как вы считаете, насколько актуально сегодня говорить о монархии в России?

– В мире существуют не только демократические, но и монархические формы правления. В Европе по сей день сохраняются старейшие монархии, например, английская, датская… Посмотрите, эти страны сохраняют монархическую форму правления. Нас еще советская пропаганда приучала к тому, что монархии на Западе выставочные, картонные… На самом деле, владетельные дома Европы являются мощнейшими участниками экономических, политических, культурных процессов своих стран. Даже шире – международных. Например, английская королева сохраняет влияние по всему миру. И сохраняет особый статус Великобритании по отношению к европейскому сообществу. Английскую королеву как принимают в США? Американцы стоят и отдают ей честь под козырек.

– Тем не менее, наверное, понимание сакральности монаршей власти у них утрачено?

– Отнюдь нет. Все высшие слои и верха прекрасно понимают сакральное значение монархии. И не только в Европе. Понимают и в Америке, и на Востоке.

Мы беседовали с послом России в Японии Афанасьевым. Российский дипломат интересно рассказывал, как сопровождал королеву Таиландскую. Это было в 2000-х годах. Говорил, что когда она увидела, как почитают Царственных мучеников в России, то сообщила, что очень удовлетворена этим, что теперь конфликт, охлаждение ее страны с Россией ушли в прошлое.

Вы поймите, что в монархиях за наследными правителями стоят века, державные традиции. Япония, несмотря на две конституции – на немецкий и американский лад, сохранила институт монархии.

Даже Америка понимает сакральный характер монархической власти. Нынешняя идея американского превосходства, гегемонизма базируется на идее языческой Римской империи.

Когда мы в современной России научимся использовать опыт Российской империи, тогда многое встанет на свои места. Сейчас у нас почитание святых Царственных страстотерпцев, надежда на возрождение царской власти сохраняется в Русской православной церкви. Почитание царской власти возвышает нас в очах Божиих и в глазах соседей.

– Да, к тому почитанию царской власти, которое было, когда престолонаследник подходил к тихоокеанскому берегу России, нам еще нужно очень сильно стремиться. Ведь какой был тогда праздник – визит будущего Государя. По всем русским городам, в которые входил Николай Александрович, сооружались Триумфальные арки. У такой прекрасной арки ждали цесаревича и во Владивостоке. А каким он увидел свой главный порт на Тихом океане, свои ворота в Азию?

– Специально к интервью подготовил небольшой отрывок из дневников Цесаревича, где он описывает свои впечатления от приближения к Владивостоку (даты даны по старому стилю).

«11 мая. Суббота. Когда я проснулся, то не без удовольствия заметил, что в море тумана нет, значит прейдем в назначенный срок. Совершенно российский климат. Пройдя мыс Басаргина, увидели начало салюта с батарей, расположенных по обеим сторонам пролива. Берега крутые, поросшие диким виноградом, на вид не особенно приветливы.

В десять с половиной вошли в Золотой Рог и бросили якорь во Владивостоке. Приятно, проплавав столько времени, и побывавши в разных странах, неожиданно очутиться на Родине, на берегу Тихого океана.

На пристани уже была устроена встреча, и стояли войска. Но я не мог съехать из-за чересчур большой повязки на голове. К завтраку приехали: барон Корф, военный губернатор Унтербергер, командир порта контр-адмирал Ермолаев и комендант крепости Аккерман.

Мне очень нравится вид на город с рейда. Во многом он мне напоминает Севастополь с его многочисленными бухтами. Много каменных домов, хорошо расположенных. Недурной сад командира над портом. Вообще видно, что хотя город и молодой, все же он чист и отлично содержан. Вечером я был страшно обрадован телеграммой от дорогого Папа. Я назначен шефом Первого Восточно-Сибирского стрелкового батальона. Странно, когда я был совсем маленьким, было моею мечтой иметь мундир одного из здешних стрелковых батальонов. В этом я даже завидовал дяде Алексею. И вот эта мечта сбылась.

Вечером Владивосток был прекрасно иллюминован».

– Как прекрасно эти слова передают тот державнический дух, дух хозяина земли Русской! И как хорошо видно, что цесаревич, подходя к Владивостоку, чувствует себя на Родине. Он чувствует Владивосток Родиной!

И вот сейчас во Владивостоке мы отмечаем 125-летие со дня посещения города цесаревичем. Для нас очень важен этот первый шаг Николая Александровича, нашего царя-мученика в город, называемый «Владеть Востоком». Тогда ведь произошло сакральное событие – освящение восточных пределов Российской империи визитом царского сына. Сейчас мы словно вновь переживаем те события, мы ждем цесаревича, который еще только подходит к тихоокеанским берегам России…

– Да, вы поэтически выразились… Попросим святого Государя Николая, чтобы он молил Бога о земле Русской, о Русском мире.

Небесная торжествующая Россия будет прикасаться к России борющейся, земной. Это как мост от прошлого – мост на остров Русский.

Это наше путешествие из императорской России в будущую Россию, Россию царскую.

Беседу вел Игорь Романов

Игорь Анатольевич Романов – эксперт РИСИ, руководитель информационно-просветительского проекта «Берег России»

Специально для «Столетия»