Днепровская операция 1943. Днепровская воздушно-десантная операция. Из Фрязино - за Днепр

В ночь с 24-го на 25-е сентября 1943 года началась высадка воздушного десанта. Как она организовывалась лучше всех рассказывал Чухрай. Согласно его воспоминаниям, он со своим взводом из двух отделений в количестве 24-х человек в течении 3-х часов бегали по аэродрому от одного самолета к другому ища пустой и заправленный. В результате, взвод летел в двух самолетах, между которыми связи не было вообще. Сама высадка происходила в ситуации на зенитный огонь с земли. А из своей десантной бригады (а не просто взвода или роты) младший-лейтенант Чухрай - единственный выживший.

Согласно плану проведения операции, навигационное обеспечение должно было обеспечиваться в районах аэродромов, на маршрутах пролета авиации и в районах высадки десанта, а на площадках приземления сигнальными огнями, радиопередатчиками и приводными радиостанциями системы ПВО. И хотя в районах аэродромов это сработало, то, ни на маршрутах пролета самолетов с десантом, ни тем более в районах десантирования навигационного обеспечения не было вообще.

А передвижная по рельсам радионавигационная станция «Пчела» прибыла в пункт назначения в районе села Капустинци тогда, когда десантирование было уже завершено. Поэтому самолеты осуществляли высадку практически вслепую, без какого-либо навигационного обеспечения.

Несмотря на негативный опыт проведения Вяземской воздушно-десантной операции зимой 1942 года никаких практических выводов в этом отношении сделано не было. Все задачи по наведению основных сил десанта переложили на плечи передовых отрядов, которые должны были после приземления осуществить подсветку районов десантирования с помощью серий сигнальных ракет.

Но замысел провалился через полный беспорядок, что на аэродромах, что в воздухе, что на земле после приземления. Плюс к этому, немцы, ожидая высадку десанта и захватив документы по десантированию у убитых и взятых в плен, начали массированные запуски разноцветных ракет с разных направлений, чем окончательно ввели в полную заблуждение не только транспортную авиацию, но и парашютный десант.

В этом отношении интересно вспомнить воздушно-десантную операцию проводимую немцами на бельгийский форт Эбен-Эмаэль . Мало того, что подготовка операции шла в течении года, так еще и группа гауптмана Коха (состоявшая из двух секций) двое суток находилась в воздухе (поочередно меняя друг друга). Являясь по сути ретранслятором между выполнявшими задачу, средствами поддержки и командованием.

"Техническое обеспечение" букринского десанта.

Для того, чтобы было понимание того, как и с помощью чего осуществлялось ситуационное понимание при планирования операции, на момент начала 40-х годов прошлого века необходимо остановиться несколько подробнее. Начну я с немцев, так как на момент 1943 года, у них для десантных (и не только) подразделений использовались следующие средства связи (перечислен далеко не полный перечень из списка):

• - Коротковолновая радиостанция Torn. Fu. b1: диапазон частот: 3,0 - 5,0 МГц; выходная мощность - 1 Ватт; вес комплекта - 20 кг; год принятия на вооружение - 1937. Несмотря на не малый вес - была самой действенной радиостанцией для связи роты со штабом полка. В комплекте к радиостанции с 1940 года шло 24-е типа антенн и устройство криптографической защиты передаваемой информации;
• - УКВ радиостанция Fug10a или ее второе название Feld. fu F: диапазон частот: 28 - 33 МГц; выходная мощность - 0,15 Ватт; вес с АКБ - 11,5 кг; год принятия на вооружение - 1942. Наглядно эта радиостанция показана в фильме 2002 года «Звезда», единственный момент, - УКВ радиостанция не может работать на КВ частотах, даже если этого очень сильно хочет лейтенант Травкин;

• - УКВ радиостанция Kleinfunksprecher d , KlFuSpr.d (Dorette): диапазоны частот и варианты радиостанции под задачи: 32 - 38 МГц; 38 - 45 МГц; 45 - 55 МГц; 55 - 88 МГц (непосредственно полевые радиостанции для организации боя между пехотой, танками и артиллерией); 107 - 123 МГц (для наведения авиации); 132 - 145 МГц (для ведения боевых действий в городе). Выходная мощность - 0,2 Ватт; вес с АКБ - 3,1 кг; принятие на вооружение - январь 1943 года;
• - Оптический коммуникатор Lichtsprechgerät 80/80. Сигнал передается на световой луч от 5-ти ватной лампочки. Для качественной передачи голосовой информации два оптических прибора смотрели точно друг в друга, в этом случае дальность связи ограничивалась только точностью наведения одного прибора в другой. Как правило, использовался для организации закрытой связи тактического звена (между взводами и отделениями, между ротами и командными пунктами) на дистанции до 5 км. Год принятия на вооружение - 1940.

Советская сторона на момент Второй мировой не имела собственных УКВ радиостанций вообще, а оптических коммуникаторов не было даже в смелых разработках. Разведывательные и десантные подразделения до середины 1942 года использовали довоенную КВ радио-станцию РБ расшифровывается, как «радиостанция бомбардировщика», с 1941 года она же называется 3-Р. К сентябрю 1942 года ее модернизировали, она получила названием РБ-М, то есть «радиостанция бомбардировщика модернизированная».

С сентября 1942 года использовалась модернизированная версия радиостанции РБ-М, которая называлась «Север». Перечисленные мной советские радиостанции 1940 - 1942 годов, несмотря на то, что являются радиостанциями тактического уровня, предназначались для передачи информации от 400 км. Это хорошие показатели, однако связи на меньшие расстояния не было.

Непосредственно по месту высадки для обеспечения сигнализации, использовался сигнальный пистолет 1926 года, или осветительно-сигнальный пистолет Шпагина 1942 года. На этом средства взаимодействия у советской стороны заканчивались.

Продолжаем далее. Второй десант в количестве трех специальных групп высаживался под Букринским плацдармом в ночь с 27-го на 28-е сентября. Задача высаживаемых групп была одна - найти уже высадившихся десантников и передать им средства связи (радиостанции «Север») для организации взаимодействия со штабом фронта. Однако высадка этих групп происходила непосредственно в район блокированный немцами и все три группы были немцами уничтожены. А все средства связи, как и шифры и переговорные таблицы захвачены.

Со слов Чухрая известно, что всего в высадке принимало участие 4575 человек, в штабе ВДВ в Москве (после 25-ти суток гауптвахты), он узнал еще о 4-х пробравшимся к своим десантникам. Итого 5-ть человек - это 0,1% от 4575. Таким образом немцами было уничтожено 99,9% десанта. Вы просто представьте цифры: пять человек из 4575! Если это не перетер людского ресурса в ничто, в пыль в кал, в труху - тогда что?

Еще раз обращаем внимание на даты. Планирование операции начинается 17-го сентября. 19-го оно уже утверждается. Получается, что заявку топлива на подготовку авиации к высадке воздушного десанта, тыловая служба Воронежского фронта генерала-армии Ватутина передавала в командование транспортной авиации открытым текстом. Немецкая служба радиотехнической разведки - эту заявку перехватила, оценила и нанесла на карту возможное место передачи и приема информации. Количество перехватываемой информации росло, в результате чего в сторону аэродрома Смородино был отправлен разведывательный самолет с листовками.

Для чего вообще был нужен советской стороне Букринский плацдарм - доподлинно не известно. Форма обороны немецкими подразделениями этого плацдарма полностью соответствует той форме, которая была до этого в районе, так называемой «малой земли» под Новороссийском.

Кроме того. Букринский плацдарм это не только овраги и низина с резким подъемом на правом берегу. Левый берег - сильно заболочен. Наведение какой-либо переправы в таких условиях - это не более чем не нужная и неоправданная ничем трата людей. Но советское командование, даже в условиях полного провала всех наступательных возможностей все равно упрямо штурмовало этот плацдарм, засевая местность трупами собственных солдат, которых выкапывают в тех местах каждый год, по настоящее время.

По количеству штурмовавших плацдарм советских армий Букринский плацдарм полностью соответствовал месту прорыва Днепра 15-го октября 1943 года между Кременчугом и Днепропетровском. В обеих местах было сконцентрировано до 4-х советских армий. Через неделю Букринский плацдарм усиливаются еще двумя армиями. Таким образом к концу октября 1943 года только под одним Букринским плацдармом действовало 6-ть советских армий. Это вполне сопоставимо со штурмом Берлина.

Выводы.

Советские историки утверждают, что своими наступательными действиями советские части сковали оборонительные замыслы немецкого командования. Так ли это на самом деле? Нет. Это не так. С 28-го сентября по 31-е декабря 1943 года Букринский плацдарм обороняли поочередно части 24-го и 48-го танковых корпусов. Своими успешными оборонительными действиями, основанными на использовании тактических свойств местности, эти части высвобождала все имеющиеся немецкие резервы для их действий против прорывов советских армий в других местах по Днепру от Киева до Запорожья.

В глубокой древности Сунь-цзы в своем известном трактате, учил: «Строить расчеты нужно, исходя из того, что сулит выгоду. Тогда можно пользоваться потенциалом обстановки и управляться с внешними обстоятельствами. Потенциал обстановки - это то, что позволяет держать под контролем соотношение сил сообразно с доступной выгодой».

На нашем и принимайте участие в обсуждении материалов сайта вместе с нами!

операция сов. воздушно- десантных войск в Великой Отечеств, войне, проведённая в ходе битвы за Днепр с целью содействия войскам Воронежского фронта в форсировании р.Днепр в сент. 1943. Десанту ставилась задача захватить на зап. берегу Днепра в Букринской излучине (см. Букринский плацдарм) рубеж Липовый Рог, Максдоны, Шандра, Степанцы, Костянец, Кансв и удержать его, воспретить подход резервов пр-ка с запада и юго-запада до выхода в этот район войск Воронеж, фронта. Состав десанта: 1, 3 и 5-я (часть сил) воздушно-десантные бригады (ок. 10 тыс. чел., 24 45-мм орудия, 180 50- и 82-мм миномётов, 378 противотанк. ружей, 540 пулемётов), объединённые в воздушно-десантный корпус. Десантирование предусматривалось осуществить в течение двух ночей, для отой цели выделялось 180 самолётов Ли-2 и 35 планеров. Подготовка велась в ограниченное время. Выброска первого эшелона 3-Й и 5-й воздушно-десантных бригад осуществлена в ночь на 24 сент. В условиях сильного зенит, огня пр-ка многие экипажи самолётов потеряли ориентировку и произвели выброску с больших высот и в обширном р-не. Часть десантников оказалась в расположении вражеских войск и понесла большие потери. Выявились серьёзные недостатки в организации воз"душно-десантной операции. Связь с бригадами была потеряна, и дальнейшее десантирование прекращено. До 5 окт. десантники вели бои отдельными группами. 5 окт. ком-ру 5-й воздушнодесант. бригады подполк. П.М. Сидорчуку удалось объединить в Каневском лесу несколько групп и 6 окт. установить связь со штабом фронта. Взаимодействуя с партизанами, десантники вели активные разведыват. и диверсионные действия в тылу цр-ка и продолжали присоединять к себе отдельные группы и отряды десанта. 13 нояб. ударом с тыла бригада овладела сильно укропл. опорными пунктами обороны пр-ка Свидовок, Секирна, Лозовок и обеспечила форсирование Днепра войсками 52-й армии 2-го Укр. фронта (см. Черкасская операция 1943). Хотя задача воздушно-десантной операции не была полностью выполнена, десантники активными боевыми действиями оттянули на себя крупные силы пр-ка и нанесли ему значит, потери в живой силе и технике, активизировали действия партизан. Лич. состав десанта проявил массовый героизм, мужество, упорство и стойкость в бою; это явилось результатом целенаправленной полит, работы непосредственно в подразделе- ниях и частях десанта. Многие десантники были награждены орденами и медалями, а наиболее отличившиеся удостоены высокого звания Героя Сов. Союза.
Я.П. Самойленко.

НА ГОРЯЧИЕ ВСПЫШКИ ОГНЯ

Ко второй половине сентября 1943 года советские войска разгромили немецко-фашистские войска в Левобережной Украине и в Донбассе и вышли к Днепру на 700-километровом фронте от Лоева до Запорожья. Перед Красной Армией предстал Днепровский вал.

Немцы считали его своей неприступной крепостью. Правый «немецкий» берег этой могучей реки на 10-30 метров возвышался над левым берегом, что являлось естественной крепостью. К тому же фашисты превратили его в сильно укрепленный оборонительный район с несколькими рядами колючей проволоки, минными полями, дотами и дзотами, зарытыми в землю танками и т. п.

Войска 40-й армии Воронежского фронта, измотанные упорными боями с арьергардами противника, сумели форсировать Днепр в районе 10-километровой излучины, внутри которой располагались селения Великий и Малый Букрин, Зарубинцы. Так началась история плацдарма, получившего наименование Букринского. Для помощи войскам на этом плацдарме было решено использовать десантников.

Решение о выброске воздушного десанта при форсировании Днепра Ставка Верховного Главнокомандования приняла еще в ходе выдвижения войск к реке. В него вошли 1-я, 3-я и 5-я гвардейские воздушно-десантные бригады, общая численность которых составляла около 10 тысяч человек. Так как все бригады предназначались для совместных действий в одном районе, они организационно сводились в воздушно-десантный корпус. Командиром корпуса был назначен генерал-майор И. Затевахин. 19 сентября план операции был утвержден представителем Ставки Маршалом Советского Союза Г. Жуковым.

Предполагалось силами десанта после высадки захватить территорию от Днепровской излучины (по фронту 30 км длиной и 10-20 км в глубину) и не допустить переброски частей противника к местам переправы наступающих войск на Букринском плацдарме.

Выброску десанта предусматривалось осуществить в течение двух ночей. Для этой цели выделялось 180 самолетов Ли-2 (лицензионный американский «Дуглас») и 35 планеров. Исходный район для посадки на самолеты включал три аэродрома – Лебедин, Смородино, Богодухов – в 175-220 км от района выброски. К моменту десанта 1-я гвардейская воздушно-десантная бригада не сумела подготовиться к высадке, и приказ на десантирование получили 3-я и 5-я бригады.

Первой прыгала в тыл врага 3-я бригада под командованием полковника В.К. Гончаренко (он был ранен при десантировании и впоследствии вывезен через партизанский аэродром на Большую землю). Каждый десантник брал с собой вместо запасного парашюта вещмешок с продовольствием на двое суток и 2-3 комплектами боеприпасов.

В последствии в штабных отчетах указали: «В ночь на 25 сентября 1943 года со всех аэродромов было произведено 298 самолето-вылетов вместо 500 запланированных и выброшено 4575 человек и 660 упаковок с боеприпасами, в том числе 3050 человек и 432 упаковки из состава 3-й гв. воздушно-десантной бригады и 1525 человек и 228 упаковок из состава 5-й гв. воздушно-десантной бригады».

Всего к утру 25 сентября было выброшено: из 3-й вдбр – 3050 человек, из 5-й вдбр – 1525 человек, всего 4575 парашютистов (из них 230 – над своей территорией) и 660 контейнеров со снабжением. Еще 2017 человек и 590 контейнеров, а также вся артиллерия и минометы выброшены не были.

Выброшенные десантники оказались в исключительно тяжелом положении – мелкими группами и поодиночке они находились в густо насыщенной войсками противника полосе, и вели неравный бой при острейшем недостатке боеприпасов, только легким стрелковым оружием, не зная местность и обстановку. Большое число бойцов погибло в первые часы операции: по донесению немецкого командования, в течение суток 25 сентября уничтожены 692 десантника, еще 209 захвачены в плен.

Как оказалось, наша воздушная разведка не заметила сосредоточения в намеченном районе значительных сил противника: двух танковых, одной моторизированной и одной пехотной дивизий. Подвели и летчики, которые произвели десантирование из рук вон плохо. Пилоты самолетов, ссылаясь на плотный зенитный огонь противника, вместо положенных по тогдашним нормативам 300 м на большой скорости выбросили десантников на высоте свыше 2 км. Значительная высота и большая скорость полета привели к большой площади разброса десантников – 70х40 км (вместо 10х14 км по расчетным данным). Но такой разброс, как оказалось, спас часть десантников от гибели или плена. Собравшись в группы, они начали боевые действия в тылу противника. Однако почти половину десантируемых наших солдат и командиров ждала трагическая судьба: одни утонули в Днепре, другие опустились прямо на позиции немцев, а кто-то из-за ошибки пилотов десантировался в нашем тылу.

Кроме этого радиостанции и радисты оказались в одних самолетах, а офицеры с кодами связи – в других, при этом все эти офицеры погибли при десантировании. Поэтому, когда некоторые группы, пользуясь радиостанциями, сумели установить контакт и объединиться, связь со штабом фронта командиры этих отрядов наладить не смогли: радиостанции фронта отказывались поддерживать такую связь из-за отсутствия кодов.

Не имея никаких сведений от десанта, штаб фронта в ночь с 27 на 28 сентября отправил в район высадки три связных группы с радиостанциями, но ни одна из групп никого из десантников не нашла. Посланный днем 28 сентября самолет был сбит противником над линией фронта. В результате дальнейшая высадка десанта и доставка снабжения высаженным войскам была прекращена. Лишь в начале октября в штабе фронта кто-то догадался посадить к рации заместителя командира 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады подполковника Ратнера, который оказался десантированным вместо правого на левый берег Днепра. И когда подполковник Сидорчук, упорно пытавшийся установить связь с «Большой землей», вышел на Ратнера, то был им опознан после нескольких контрольных вопросов. Позднее опознанием радистов на слух занимался вышедший через Днепр их немецкого тыла для установления связи лейтенант Г.Н. Чухрай – впоследствии известный советский и российский кинорежиссер.

Тем временем 27 сентября на Букринский плацдарм была переправлена 27-я армия из резерва фронта. Однако противнику удалось блокировать расширение плацдарма – к 30 сентября он имел только 12 км по фронту и 6 км в глубину. Надежд на быстрое развитие наступления с плацдарма больше не оставалось. Поэтому когда подполковнику Сидорчуку удалось связаться со штабом фронта, десантникам были переданы новые указания – перейти к диверсионной деятельности и заняться дезорганизацией тыла противника.

К концу сентября наиболее крупные группы десантников действовали в районе Каневского леса (600 человек), у села Черныши (200 человек), четыре группы общей численностью до 300 человек – в районе Яблонова. Множество небольших групп десантников самостоятельно совершали диверсии в тылу врага.

По первым результатам выброски Днепровского десанта Ставка ВГК отреагировала немедленно. 3 октября 1943 года вышла Директива Ставки № 30213 «О причинах неудачи воздушного десанта на Воронежском фронте».

ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 30213

КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ ВОРОНЕЖСКОГО ФРОНТА, ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ СТАВКИ О ПРИЧИНАХ НЕУДАЧИ ВОЗДУШНОГО ДЕСАНТА НА ВОРОНЕЖСКОМ ФРОНТЕ И ОБ ИЗЪЯТИИ ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНЫХ БРИГАД ИЗ ПОДЧИНЕНИЯ КОМАНДОВАНИЯ ФРОНТА

Констатирую, что первый воздушный десант, проведенный Воронежским фонтом 24 сентября, провалился, вызвав массовые ненужные жертвы.

Произошло это не только по вине тов. Скрипко, но и по вине тов. Юрьева (псевдоним Г. К. Жукова) и тов. Ватутина, которые должны были контролировать подготовку и организацию выброски десанта.

Выброска массового десанта в ночное время свидетельствует о неграмотности организаторов этого дела, ибо, как показывает опыт, выброска массового ночного десанта даже на своей территории сопряжена с большими опасностями.

Приказываю оставшиеся полторы воздушно-десантные бригады изъять из подчинения Воронежского фронта и считать их резервом Ставки.

И.СТАЛИН

Однако, несмотря на это, штабом Южного фронта была спланирована операция, которая предусматривала высадку за Днепр частей 6-й и 7-й гвардейских воздушно-десантных бригад, и тут же, 13 октября 1943 года, вышла еще одна Директива Ставки, которая прямо указывала на запрещение выброски ночных воздушных десантов.

В музее ВДВ «Крылатая гвардия» (г. Екатеринбург) есть экспозиция, посвященная этой десантной операции. Создатель музея и его первый директор Надежда Ивановна Михайлова-Гагарина участвовала в нем в качестве старшей медсестры, а затем фельдшера 3-го батальона 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады. Только в одном ночном бою у деревни Лозовок с 12-го на 13-е ноября 1943 года она вынесла с поля боя и спасла жизнь двадцати одному воину-десантнику. За этот бой она получила свою первую награду – медаль «За боевые заслуги».

Участник десанта свердловчанин Николай Петрович Абалмасов вспоминает: «Когда выбрасывались, шла сплошная лента огня. Трассирующей пулей разорвало купол моего парашюта. Приземлился с большим трудом. К счастью, под ногами оказалась скирда соломы. Не будь ее, сильно бы изуродовало».

Освободившись от парашюта, Абалмасов пошел на поиски своих товарищей, с которыми встретился около села Медведевки Киевской области. Всего в группе оказалось 37 десантников. Вокруг чистое поле, приближался рассвет. Окопались. Утром немецкая пехота с танками двинулась на их группу с трех направлений. Завязался неравный бой, длившийся с 9 утра до 2 ночи. В живых осталось 11 человек, окруженных гитлеровцами со всех сторон... Вырвавшись из окружения, десантники шли по Украине почти 2 недели. Снимали вражеских часовых, завязывали бои...

Уже к исходу первого дня в районе от Ржищева до Черкасс действовало более сорока отдельных групп десантников общей численностью 2300 человек. Эти группы установили связи между собой и объединялись в более крупные отряды, которые наносили серьезные удары по врагу. Почти четыре дня потеряли немецкие войска в сражениях с десантниками. За это время на Букринский плацдарм переправились все части 9-го механизированного корпуса, части 40-й армии.

К 5 октября 1943 года в лесу в районе Канева сосредоточилось несколько отрядов десантников. Всего порядка 1200 человек Командир 5-й гвардейской воздушно-десантной дивизии подполковник П. Сидорчук соединил их и местных партизан (около 900 человек) в бригаду, которая состояла из трех батальонов, саперного взвода, взвода ПТР, разведывательного взвода и взвода связи.

Враг, почувствовав в своем тылу организованную силу, принимал все меры, чтобы ликвидировать бригаду, которая базировалась к тому времени в Таганчанском лесу. Гитлеровским командованием были сняты с фронта и брошены на борьбу с десантом полевые части, вызваны специальные карательные отряды. Над базой постоянно висели разведывательные самолеты. За каждого десантника была назначена награда – 6 тысяч оккупационных марок. Бригада вскоре была блокирована. Десантники стойко держали круговую оборону на господствующих высотах. Но удержать их с каждым днем было труднее: не хватало боеприпасов, были значительные потери в людях. Каждый десантник понимал, что решается судьба всего десанта: победить или умереть, третьего не дано. В этот момент командир бригады принимает решение оторваться от противника. Десантники внезапно совершили 50-километровый марш, ушли в Черкасский лес. После ухода бригады из Таганчанского леса фашисты раскопали тела убитых десантников, развесили их на виселицах. Так они хотели показать, что русский десант уничтожен.

В ночь на 13 ноября 1943 года бригада, имея приказ овладеть рубежом Лозовок, Секирна, Свидовок, перешла в наступление и успешно выполнила поставленную задачу. Однако встретиться с нашими войсками не удалось. Части 52-й армии так и не смогли прорвать глубоко эшелонированную оборону противника на правом берегу Днепра. Лишь 14 ноября 254-я стрелковая дивизия, форсировав Днепр, захватила небольшой плацдарм севернее села Свидовок. Бригада десантников вторично выбила фашистов из этого села.

28 ноября 1943 года бригада была выведена из боя и направлена в город Киржач Владимирской области на переформирование.

За время боев десантники совместно с партизанами истребили свыше четырех тысяч солдат и офицеров противника, в девятнадцати местах подорвали железнодорожное полотно, пустили под откос девятнадцать эшелонов, уничтожили пятьдесят два танка, шесть самоходных орудий, восемнадцать тягачей, двести двадцать семь различных машин, много другой техники, оружия и средств связи противника.

Вдоль Днепра, словно бессмертные часовые, высятся обелиски братских

могил, в которых покоится прах героев Днепровского воздушного десанта. Это о них Е. Долматовский написал песню, где есть такие слова: «Кто погиб за Днепр – будет жить века. Коль сражался он как герой…».

Час добрый все кому не безразлична история!
Вот решил поставить всех интересующихся историей ВДВ в целом и Днепровской воздушно-десантной операцией в частности, в курс, что вышла книги об этом трагическом десанте. К сожалению, ни одно из издательств не заинтересовала эта тема, к немалому удивлению автора. Хотя тема абсолютно эксклюзивна для рынка литературы.
Поэтому автор издал книгу за свой счет. Книга получилась довольно объемной 448 страниц, более 100 фотографий. Тираж 1000 экз. Книга написана на основе воспоминаний десантников 3-й и 5-й Гв. ВДБр., документов и воспоминаний партизан и жителей Черкасской области, которые стали свидетелями трагического десанта осенью 1943 года.

Естественно, что никому не хочется брать кота в мешке. Поэтому привожу несколько рецензий. Первыми книгу прочитали ветераны – участники десанта и ниже привожу их отзывы.

Переводчик 4-го батальона 3-й Гв. ВДБр. лейтенант Галина Полидорова:
Прежде всего, я хочу выразить автору книги глубочайшую благодарность за огромный труд по сбору материала, за правдивое изложение событий тех лет. Эта книга впервые написана предельно откровенно, правдиво без прикрас и фантазий. В ней фигурируют подлинные герои тех событий, все названо своими именами без вымысла. Впервые откровенно рассказано о безобразной подготовке к десантированию, которая стоила многим войнам жизни. Это памятник погибшим, живым и ушедшим из жизни уже после войны десантникам и большой подарок их потомкам. Думаю, что после стольких лет замалчивания правды о днепровском десанте, пришло время восстановить историческую справедливость и воздать должное героям – десантникам, участникам днепровского десанта 1943 года.

Полковник ВДВ, за Днепр высаживался старшим сержантом 5-й Гв. ВДБр. Михаил Абдрахимов:
Я вашу работу прочел с большим желанием дважды, можно сказать изучил ее. Снова вспомнил то тяжелое время. Вспомнил своих друзей, однополчан, партизан-подпольщиков с кем вместе воевали. После прочтения мне приснилось, что я снова там за Днепром, а война мне не снилась уже давно. Вот такое впечатление произвел ваш труд на меня. Вы сделали огромную работу – правдиво и подробно показали боевые действия воинов-десантников, их героические подвиги в тяжелейших условиях войны в тылу врага.
Десантник 3-й Гв. ВДБр. Алексей Зарипов:
Если бы я не знал что вы молодой человек то подумал бы, что вы один из тех кто высаживался с нами за Днепр. Настолько подробно описаны перипетии и бытовые подробности нашей войны в тылу врага.

Ну а чтобы вы все кто захочет приобрести книгу могли иметь представление о том, как она написана, привожу в качестве «затравки» часть первую:

История - это не то, что было. Это то, что может быть, потому что уже было однажды.
Арнольд Тойнби

Не я начал работать над этой книгой, но я эту работу закончил. Так получилось. История появления книги о Днепровской воздушно-десантной операции началась ещё до моего рождения, в середине 70-х годов ХХ века. А может, началась она ещё раньше, до проведения самого трагического десанта, в новогоднюю ночь 1943 года.
В Куйбышеве в стенах училища воздушно-десантных войск Красной армии за новогодним столом познакомились два офицера-десантника. Один майор Лисов начальник учебной части училища, другой молодой лейтенант Корольченко, прибывший ненадолго в учебное учреждение по служебным делам. Оба не придали знакомству значения, так как знали, что оно мимолётно и пути скоро их разойдутся. Так и случилось. Правда вскоре военные пути - дороги вновь свели их, и на этот раз надолго. Но этого в ту новогоднюю ночь, ни майор, ни лейтенант знать никак не могли. С 1944 года и до конца войны они воевали вместе в 300-м гвардейском стрелковом полку, который был сформирован на базе 13-й Гв. ВДБр. Один – начальником штаба полка, другой – старшим батальонным адъютантом. После войны дороги однополчан вновь расходятся, но теперь, они уже не теряют друг друга из вида. Иван Иванович Лисов дослужился до заместителя командующего ВДВ, много сделав для парашютного спорта страны. Его подчинённый ушёл на пенсию в звании полковника, успев послужить и на Кавказе и в Москве и даже на «чёрном континенте». Шли по служебной дороге они порознь, но было у них общее увлечение – литература и за успехами друг друга на этом поприще они пристально следили. Даже одну из книг «Десантники атакуют с неба» однополчане написали совместно.
После выходя ряда книг по истории воздушно-десантных войск, Иван Иванович Лисов решил написать книгу о Днепровской воздушно-десантной операции. В соавторы он пригласил, естественно, Анатолия Филипповича Корольченко. Вдвоём они стали собирать материал, но вскоре работу над книгой пришлось остановить. Как тогда надеялись ветераны ненадолго, но судьба распорядилась иначе. Генерал-лейтенант Лисов так и не смог воплотить в жизнь свою идею. В 1997 году он умер. А спустя пять лет, ничего не зная ни о Лисове, ни о Корольченко, и уж тем более об их нереализованных творческих планах, я, читая «Разные дни войны» Константина Симонова, заинтересовался одной записью в дневнике военного корреспондента, ставшего, пожалуй, одним из самых известных советских писателей:
«Осталось в блокнотах и несколько отрывочных, для памяти записей о наших ребятах-парашютистах, пришедших на помощь словакам. Наверно, я собирался тогда написать и о них, но почему-то не написал, а жаль! Среди записей есть одна, очень коротенькая, но много говорящая о душевном состоянии этих людей, только что вернувшихся с задания, во время которого они бессчётно рисковали жизнью.
«Я о себе уже четыре приказа на ордена знаю! Вот бы их получить. А там можно и опять выбрасываться, хоть на крыши в Берлине... Что же нам ещё делать, надо снова прыгать!.. А потом что делать? Ну а потом в Китае на год работы хватит. А потом - неизвестно...»
Тогда, в сорок пятом году, я, конечно, знал, а сейчас не помню, с чьих слов сделана запись».
Это стало отправной точкой. Я попытался вспомнить, что знаю об участии наших воздушных десантниках в Великой Отечественной войне и понял, что – ничего. Сначала цепочка размышлений привела меня к моему двоюродному деду. Я вспомнил его парашютный значок на пиджаке рядом с тремя «Красными звёздами», вспомнил, что дед гордился тем, что служил не где-нибудь, а в десанте. Но вот где он служил и как, спросить я уже его не мог. Появилось желание пробел этот устранить. И вот я начал, как губка, впитывать любую информацию о десантниках Великой Отечественной. Сбор информации никаких целей не предусматривал, кроме единственной – расширения своего личного кругозора в рамках истории СССР. Ну, и, конечно, ни о какой книге я не думал, пока случай не свёл меня с одним человеком.
В начале 2006 года в квартире полковника в отставке Корольченко раздался телефонный звонок.
- Анатолий Филиппович, вас беспокоит ростовский журналист, который интересуется историей советских воздушно-десантных войск. В совете ветеранов мне дали ваш номер телефона и сказали, что лучше вас в Ростове-на-Дону на эту тему никто не расскажет.
- Это так, - подтвердил ветеран. – Вы обратились по адресу. Приходите ко мне, побеседуем.
Ростовским журналистом был, конечно же, я. Поначалу ветеран относился ко мне настороженно, изучал, кто перед ним, скучающий бездельник или действительно человек, увлёкшийся историей ВДВ. На одной из встреч, ставших регулярными, он спросил:
- А что вы знаете о десанте за Днепр?
О Днепровской десантной операции я, как мне казалось, знал немало – всё, что смог разыскать в интернете и в книгах Ивана Лисова. Но полковник вернул меня на землю.
- Ну, это значит, меньше половины. Ведь даже в своих книгах ни я, ни Лисов не могли рассказать по идеологическим мотивам всей правды о том десанте. Я ведь сам чуть не стал участником того десанта. Я служил в 4-м батальоне 3-й бригады командиром роты ПТР. И вот летом, месяца за два до десанта, меня перевели в 13-ю бригаду, которая формировалась в Щёлково. Будь я в 3-й бригаде, то возможно сейчас бы не беседовал с вами. После десанта я узнал, что из моей роты многие назад не вернулись.
Ветеран замолчал, словно, раздумывая говорить мне о чём-то или нет. Потом он продолжил:
- А ведь мы с Иваном Ивановичем хотели написать книгу об этой трагической странице нашей истории. Большую книгу, после которой, по нашей идее, не должно было бы остаться вопросов, которые существуют у любителей военной истории. Стали собирать материалы: воспоминания участников, кое-какие документы. Параллельно Лисов договаривался с издательством минобороны о выпуске книги. Но кипучую деятельность Ивана Ивановича приостановили. В политуправлении ему прямо сказали, что книга эта свет не увидит.
- Почему?
- Да потому, что правда о той войне слишком многогранна. Все знали, но открыто не говорили, что войну вывезли на плечах простые солдаты и офицеры, как те, что были выброшены за Днепр, потому что воевать наши генералы научились к году 44-му. Слишком много ошибок было допущено нашим командованием при проведении и подготовке не только десанта за Днепр, но и других операций. Вот и исправляли солдаты и офицеры эти ошибки своим мужеством и своими жизнями. Писать же полуправду, значит, породить кучу вопросов. К примеру, кто виноват в провале операции или куда смотрела разведка? Много разных вопросов, а ответы все, как один, выставляли наших маршалов и генералов не в лучшем свете, да и наших доблестных «соколов», что десант выбрасывали тоже. Ведь не стоит забывать, что операцию одобрил сам маршал Жуков. А маршал победы ошибаться не может. В итоге, мы приостановили работу.
- А собранные материалы?
- Материалы… Да вот они, здесь все, - и Анатолий Филиппович протянул мне, лежавшую на столе архаично-картонную, на завязочках, папку. – Возьмите, посмотрите, может, заинтересует и, чем чёрт не шутит, закончите то, что мы с Иваном не успели сделать. Там, конечно, далеко не всё, что нужно, но для начала хватит. Попробуйте, мне почему-то кажется, что у вас получится хорошо написать о десантниках, выброшенных за Днепр.
Так началась, а точнее продолжилась работа над книгой о десанте, который официальная история пыталась забыть. И чем больше я узнавал, тем больше понимал, что я просто обязан рассказать людям о парнях и девчатах двух гвардейских воздушно-десантных бригад.
Я встречался с участниками десанта, а с некоторыми ветеранами общался по переписке. Съездил во Фрязино, где формировалась 3-я Гв. ВДБр. и побывал в подольском архиве МО. Изучил мемуарную литературу, где фрагментально, как бы вскользь, авторы касались днепровской операции. К сожалению, окончания работы не дождался её вдохновитель. Анатолий Филиппович Корольченко умер летом 2010 года.
Во время работы меня не покидало ощущение, что изначально какой-то злой рок висел над десантом и судьбами участников. Бабки суеверные, наверное, узнав все нюансы подготовки и проведения высадки, перекрестились бы и поставили приговор – проклят он был, десант этот… Может и так.
Немногие десантники из числа тех, кто выжил, лишь вздыхали и тихо говорили, мол, доля солдатская, куда от неё денешься… Может и правда.
Военачальники, кто имел отношение к организации и проведению операции в своих бравых мемуарах ни слова не говорят о десанте. Словно и не было его. Только генштабист, усач Штеменко, упоминает о неудачной выброске. Может, так надо было.
Сталинские соколы в один голос кричат – мы не виноваты, погода испортилась. Может и не виноваты.
И только те, кто лег в сырую землю Каневщины и Черкассщины, молчат. Их уже не спросишь. Они погибли за свою Родину, Родину, которой больше нет и теперь всё, что мы можем сделать для них, это помнить об их подвиге, их жизни и смерти.
В середине 90-х к ветерану 3-й гвардейской воздушно десантной бригады и участнику десанта Олегу Волкову подошел полковник, вся грудь в орденах среди которых висел такой же как и у рядового Волкова парашютный значок.
- Десантник?
- Десантник.
Познакомились. Новый знакомый служил в Щёлково в 13-й бригаде.
- А вы где воевали? – спросил он.
- В 3-й бригаде служил, с ней и в десант за Днепр ушел.
- Как из третей? – удивился полковник и недоверчиво посмотрел на собеседника. – Вас же всех за Днепром перебили. Откуда вы тут появились?
Стрелок парашютист 1-го батальона 3 Гв. ВДБр. рядовой Олег Волков: «Наш десант был покрыт таким забвением и оброс таким количеством легенд и небылиц, что даже среди десантников ходило о нас много слухов. В частности, что всех нас перебили практически сразу после высадки. Конечно, потери были большие, но мы не погибли, а сражались. Сражались в очень тяжелых условиях, в немецком тылу, долгие два месяца.»
Книга отличается от того, что написано о десанте в официальных исторических очерках и работах по истории Днепровского десанта. Причина в том, что основным источником информации стали воспоминания участников десанта, а, как известно, правда солдатская сильно отличается от истории, написанной официальными историками спустя годы.
Так, парторг батальона капитан Михайлов, спустя 30 лет после десанта писал генерал-лейтенанту Лисову:
«За всё время, прошедшее с окончания этой десантной операции, никто не соизволил спросить у меня как у бывшего участника и командира о боевых делах десантников, а следовало бы для восстановления истинного положения. Свои воспоминания я пишу не ради славы, а ради правды. Я огорчен тем, что когда писали о боевых действиях десантников в книге Софронова «Воздушные десанты во второй мировой войне», изданной в 1962 году издательством Министерства обороны СССР, то пользовались материалами и сообщениями тех, кто не достаточно знал истинное положение, а отсюда и многие неточности. Приведу только несколько примеров. Старший лейтенант Петросян был моим заместителем по материальному обеспечению батальона, а в книге он значится командиром группы, отряда. Некий Селезнёв значится вместе со мной командиром отряда, хотя я Селезнёва не знаю и не припомню, чтобы со мной вместе он командовал отрядом или группой».
Естественно, что мне в моей работе помогали разные люди. И не упомянуть о них я не могу. Это организатор музея боевой славы в школе №1 г. Фрязино и его первый руководитель Тамара Макаровна Анциферова и нынешний руководитель музея учитель истории Наталья Долгова. Член фрязинского клуба «Поиск» Ольга Кравченко. Москвичка Татьяна Курова – дочь одного из участников десанта Владимира Калябина и эксперт форума Поисковых движений Турова Варвара, которая достала воспоминания немецкого генерала Вальтера Нёринга. Ну и, конечно же, моя супруга, которая терпела меня все пять лет, что я работал над книгой.
А в заключении, я хотел бы привести строки из письма, которое написал Тимофей Михайлов своему побратиму Владимиру Дьяченко более 30 лет назад:
«Как–то на встрече пионерии нашего района с ветеранами войны мне одна симпатичная кукла с пионерским галстуком на груди задала вопрос: «Тимофей Иванович! Что вам особенно запечатлелось от тех военных лет?»
Многое пронеслось в голове: Сталинград в огне и крови, наш десант, «серый цвет прифронтовых госпиталей», Дунай – Секешфехервар, бои за Вену…
Встал я и сказал вот что:
- Из нашего таёжного посёлка защищать Родину ушло 315 мужиков, парней и девчат. Вернулось только 15. Остальные остались там, в земле под Сталинградом и Москвой, за Днепром и Дунаем, в Польше и Венгрии, Австрии, Германии, Чехословакии…
И не смог больше. Сел, уронив голову на руки на столе, и заплакал. Горько так, заплакал, скулил, как щенок побитый… И заплакали сидящие в зале ветераны и вдовы тех, кто не вернулся домой…
Дети отцов кто не вернулся…
Не вернулся домой цвет земли русской, соль ее…»

Из истории советских ВДВ: «В ночь на 25 сентября 1943 года с прифронтовых аэродромов поднялись транспортные самолеты с десантом на борту и взяли курс в район Букринской излучины Днепра в тыл врага. Так началась Днепровская воздушно-десантная операция, в ходе которой советские десантники проявили массовый героизм, мужество и стойкость. Ставка Верховного Главнокомандования решила применить воздушный десант в составе корпуса, в который вошли 1 -я, 3-я и 5-я гвардейские воздушно-десантные бригады.

В Центральном архиве Министерства обороны СССР сохранился план Днепровской воздушно-десантной операции, разработанный штабом ВДВ. Вот несколько выдержек из него; воздушный десант после приземления захватывает рубежи — Липовый бор, Македоны, Степанцы с задачей не допустить прорыва противника к западному берегу Днепра на участке Канев, Трактомиров, протяженность фронта обороны десанта 30 км., глубина 15-20 км.

Продолжительность самостоятельных боевых действий в тылу 2- 3-е суток. Общая численность состава десанта около 10 тыс. человек Выброска десанта возлагалась на авиацию дальнего действия Исходный район для десантирования — аэродромы в районе Лебедин. Смородино, Богодухов, расположенные в 180-200 км от района выброски.

Вели их экипажи 101-го полка АДД, которыми командовала Герой Советского Союза полковник В. Гризодубова. Два часа спустя стартовали самолеты с парашютистами 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады. За линию фронта было выброшено около 5 тысяч человек и 660 парашютных контейнеров с боеприпасами и питанием. Ни командир, ни рядовые бойцы не знали еще, что в районы, намеченные для выброски, противник стянул сильные резервы в составе четырех дивизий.

Наша фронтовая авиация не подавила фашистскую ПВО, и экипажи вынуждены были увеличивать установленную высоту и скорость полета, теряли ориентировку. Это привело к разбросу десанта почти на 90 км от Ржищева до Черкасс.

Не могли они знать и того, что одним из первых будет подбит самолет, в котором находилось управление 3-й бригады во главе с гвардии полковником П.И.Красовским. Десантирование войск было прекращено.

Днепровская воздушно-десантная операция была задумана с целью оказать содействие войскам Воронежского фронта в форсировании Днепра. Для проведения операции привлекались 1, 3 и 5-я отдельные воздушно-десантные бригады, объединенные в воздушно-десантный корпус (командир зам. командующего ВДВ генерал-майор И.И. Затевахин). Корпус насчитывал около 10 тыс. парашютистов. Для десантирования от авиации дальнего действия выделялось 180 самолетов Ли-2 и 35 планеров А-7 и Г-11. Непосредственно десантировались 3 и 5-я гвардейские воздушно-десантные бригады. Всего в ночь на 25 сентября со всех аэродромов было произведено 298 самолетовылетов вместо 500 запланированных и выброшено 4575 парашютистов и 666 упаковок с боеприпасами.

Из-за неправильного распределения средств связи и радистов по самолетам к утру 25 сентября никакой связи с выброшенным десантом не было. Связи не было и в последующие дни, вплоть до 6 октября. По этой причине дальнейшее десантирование пришлось прекратить, и оставшиеся невысаженными 1-я ВДБ и подразделения 5-й ВДБ были возвращены в постоянные районы базирования».

ВЫСАДКА ПОД ОГНЕМ

Председатель совета ветеранов 3-й ВДБ

Петр Николаевич Неживенко, полковник в отставке:

«В апреле 1943 года я был направлен в 3-ю гвардейскую воздушно-десантную бригаду, которая проходила формирование в г. Фрязине Московской области. Меня определили в 1-й парашютно-десантный батальон, в роту ПТР (противотанковых ружей) на должность командира расчета — наводчиком ружья ПТР.

В июле 1943 года нашей бригаде было вручено боевое гвардейское знамя, а всему личному составу — нагрудные знаки «Гвардия». В честь этого события проводились военно-спортивные соревнования, в ходе которых я на штурмовой полосе занял первое место, и командир бригады гвардии полковник В.К. Гончаров распорядился назначить меня командиром отделения, а в последующем я стал помкомвзвода. С мая по сентябрь 1943 года личный состав бригады в упорной и напряженной учебе успешно освоил полный курс воздушно-десантной подготовки и после инспекторской проверки в августе (проводилось десантирование всей бригады с выполнением учебно-боевых задач) был готов для ведения боевых действий в тылу врага. И такое время наступило. 21 сентября 1943 года по боевой тревоге мы уложили свои парашюты (только один главный, а запасной в тыл не брали) в мешки ПДММ (парашютно-десантный мягкий мешок), уложили ружья ПТР, боеприпасы к ним, гранаты, толовые шашки, патроны к автоматам ППШ, ППС, и по зеленой улице нас эшелоном доставили на Лебединский полевой аэродром Сумской области.

Здесь в ночь на 25 сентября 1943 года 101-й гвардейский авиационный полк АДД под командованием Героя Советского Союза полковника Валентины Гризодубовой поднял нашу бригаду в воздух и взял курс в район Букринской излучины Днепра, в тыл врага. Эта операция проводилась по решению Ставки Верховного Главнокомандования в полосе Воронежского фронта. Нам ставилась задача — оказать помощь его войскам в захвате и удержании плацдарма на правом берегу Днепра в районе Великого Букрина и тем самым способствовать освобождению Киева. «…пришлось прыгать с 2000 метров и на большой скорости, что привело к тому, что наш десант был разбросан на 100 километров — от Ржищева до Черкасс, и в первые дни мы вынуждены были действовать небольшими группами по 20-40 человек.

Капитан Николай Сапожников летел в самолете, в котором находился штаб бригады. На его груди под гимнастеркой было туго обмотано гвардейское знамя. Над Днепром самолет был поврежден зенитным огнем фашистов и стал неуправляем. – Покинуть самолет, — приказал командир бригады…

В воздухе две пули прошили тело знаменосца…».

Впоследствии капитан Сапожников был спасен местными жителями, знамя в цинковом ящике было закопано подростком Анатолием Гоненко и возвращено командованию. Сапожников был награжден орденом Отечественной войны I степени. После войны Анатолий Гоненко также был награжден.

СПАСЕНИЕ КОМБРИГА

Из рассказа сержанта С.Ф. Гуйды:

«Туман стал рассеиваться быстро и все одновременно заметили мелькнувшую в кустарнике фигуру человека. По лесам еще много бродило и одиночек-десантников, и групп десантных. И вот на маленькой уютной полянке видим группу людей. Не немцы, не полицаи. Форма наша… И вот кого я узнал первым – командира нашей третьей бригады гвардии полковника Гончарова Василия Константиновича. Возле него с винтовкой стоял человек. На всякий случай я дал команду: «Руки вверх!». Комбриг узнал меня, кинулся ко мне, крикнул» «Отставить, сержант Гуйда». Обнял, в глазах слезы, рука одна на перевязи-тряпке. Опустился на землю, попросил рассказать ему – что, где и как. Слушал внимательно полчаса. Наши охраняли всю полянку, там на траве лежала еще наша обессилевшая медсестра,… Силы ее оставили, даже плакать не могла – только бормотала: «Слава Богу, наши». У всех в его группе оставалось по одному-два патрона. У девчонки к груди была привязана граната Ф-1, одна на всех на всякий случай.

Полковник попросил хоть чем-нибудь покормить его и спутников. У нас кое-что было – вареная кукуруза, свекла сырая и по кусочку конины. Сестренке отдал я кусочек сахара, хранил его для раненых, что были в партизанском госпитале на Ирдынском болоте. А тут наскочил на нас полицай верхом… В двух мешках был хлеб свежий и сало, самогон в больших бутылках типа четверти и крынка меда. Подкормили всех, себя не забыли, только мед не трогали, даже медичка отказалась – раненым мед – бальзам на их раны и за страдания на болотах…

Потом с ребятами из комендантского взвода приводили полковника в порядок – подстригли, побрили, вручили комплект немецкого шелкового белья. Он помылся в кустах в бочке (воду нагрели, нашли обмылок какой-то, вместо мочалки – мох с дерева) – полковник стал походить на нашего командира бригады весны и лета 43 года… Однажды, когда каратели сильно прижали его группу в овраге, прикрывать отход всех вызвался Быков, солдат, Юрий по имени. Он из пулеметчиков, уралец, мужик храбрый и надежный. Группа оторвалась и ушла уже далеко, а Юра отбивался из двух ППШ и «шмайсера». Потом гранаты гремели…

…Юрий Федорович Быков жив! Живет в городе Ревда, под Свердловском. Я его видел на встрече ветеранов наших бригад в 1976 году в Свидовке, на Черкащине».

Кинорежиссер, лауреат Ленинской премии, Г. Н. Чухрай:

«Здесь, во Фрязино, мы готовились к новым боям. Я был опытным бойцом с огневой выучкой под Харьковом и Сталинградом, младшим лейтенантом. Мы готовили новых десантников, учили их прыгать с парашютом, рукопашным схваткам. За отличную подготовку роты я был награжден золотыми часами командующего ВДВ.

…События той ночи до сих пор у меня перед глазами. До этого мне порядком пришлось хлебнуть лиха: дважды ранен, воевал под Сталинградом, но такого — падать навстречу сверкающим трассам пуль, разрывам снарядов, сквозь пламя горящих в небе парашютов товарищей, висящих «фонарей» — еще не испытывал

Решили… в том числе и меня, послать через Днепр на связь. Три дня мы пролежали в засаде… И вот мы у своих. Там получили приказ вывести свой отряд через линию фонта. Так мы вернулись в Москву. Сходили сначала к Мавзолею. Это была живописная картина. Мы на Красной площади: кто в немецких брюках, кто в немецком мундире, кто еще в чем-то». Я был награжден орденом «Красной звезды», товарищи получили по ордену Славы и медали «За отвагу» Нам… вручили награды, прочитали выдержки из немецких документов: нас немцы насчитывали 250, а нас было около 30. Я был горд…»

Григорий Койфман, Иерусалим:

«…и одна страница в книге воспоминаний недавно ушедшего из жизни участника десанта всемирно знаменитого кинорежиссера Григория Наумовича Чухрая. Даже в фундаментальном труде «ВДВ в годы ВМВ» все «острые углы», связанные с судьбой десанта, «изящно» сглажены. Взял воспоминания летчика из полка, проводившего высадку десанта, там один «лейтмотив» - «мы не виноваты»… Воздушных десантов в годы ВМВ было высажено нашими войсками не так уж и много, но даже неудача Вяземского десанта меркнет на фоне трагедии днепровских десантников».

Из интервью ветерана 3 ВДБ Матвея Цодиковича Лихтермана

Г. Койфману, исследователю десантных операций:

«Григорий Чухрай вспоминал, что утром, над аэродромом, где десантники готовились к выброске, появился немецкий самолет и сбросил листовки со следующим текстом: К встрече десанта готовы! Прилетайте поскорее!

Ответ: Было такое. Нам сказали не поддаваться на провокации. Поймите, мы даже этим листовкам особого значения не придавали. Мы и так знали, что из этого десанта никто живым не вернется… Знали… И были готовы умереть как один, но выполнить свой воинский долг… Мы десантники, этим сказано многое.

В небе послышался гул самолетов. И тут началось!!! Сотни трассирующих трасс шли вверх. Стало светло как днем. Зенитки «ухают». Над нашими головами разыгралась страшная трагедия… Не знаю где найти и подобрать слова, чтобы рассказать как это было… Мы видели весь этот кошмар… Трассеры зажигательных пуль прошивали парашюты, а парашюты все из капрона и перкали, вспыхивали моментально. В небе сразу появились десятки горящих факелов. Так погибали, не успев принять бой на земле, так сгорали в небе наши товарищи… Мы видели все: как падали два подбитых «дугласа», из которых еще не успели прыгнуть бойцы. Ребята сыпались из самолетов, и падали камнем вниз, не имея возможности раскрыть парашют. В двухстах метрах от нас врезался в землю ЛИ-2. Мы бросились к самолету, но там живых не было. К нам прибилось в эту страшную ночь еще несколько чудом уцелевших десантников. Все пространство вокруг нас было в белых пятнах парашютов. И трупы, трупы, трупы: убитые, сгоревшие, разбившиеся десантники… А через час началась тотальная облава. В облаве на нас участвовали немцы, с танками и самоходками. Далее: «власовцы», местные полицаи и солдаты Туркестанского легиона. Я это знаю точно, мы же видели, кого мы убиваем и кто убивает нас…